ошибки. Скотт Линсиком, мой помощник, оказал бесценную помощь в поиске источников, сверке цитат и примечаний и в составлении списка ссылок.
Моя жена Дебби заслуживает орден за сверхчеловеческое терпение, с которым она переносила мою погруженность в работу. Наконец, позвольте мне крепко обнять (вербально) трех моих сыновей – Мэтью, Майкла и Джека. Эта книга посвящена им – и тому сложному, трагичному и восхитительному миру, который унаследуют от нас они и все наши дети.
Глава 1. Груз прошлого
На берегу Москвы-реки, недалеко от ЦПКиО им. Горького, находится кладбище памятников погибшей эпохи. Его разместили на территории Новой Третьяковской галереи – массивного унылого здания, в котором экспонируется главная коллекция живописи в жанре социалистического реализма. Прогуливаясь по безлюдным залам музея, можно полюбоваться такими забытыми шедеврами, как «Собрание деревенской коммунистической ячейки» Ефима Чепцова, «Ужин трактористов» Аркадия Пластова и «Строительство домны на Кузнецком металлургическом комбинате» Петра Котова. Выйдите на улицу, заверните налево за угол – и вы попадаете на кладбище.
На нескольких акрах земли под открытым небом расположились поверженные идолы советской эпохи. Центральный экспонат коллекции – огромная статуя основателя советской тайной полиции Дзержинского, до неудавшегося августовского переворота 1991 г. стоявшая перед штаб-квартирой КГБ в центре Лубянской площади. Здесь вы увидите множество статуй и бюстов Ленина и статую Сталина из красного мрамора, со слегка поврежденным лицом, бесстрастно взирающую на внушающее ужас скопление каменных голов, запертых в клетках из колючей проволоки.
Когда я оказался там в конце жаркого июльского дня 1999 г., зрителей на кладбище было немного. Небольшие группы неспешно бродили по бетонным дорожкам, в высокой нестриженой траве на садовых скамейках сидели парочки. Недалеко от музея разместилось маленькое летнее кафе. Люди за столиками под зонтами пили джин с тоником из алюминиевых банок.
На кладбище погибших монументов грандиозные амбиции и безжалостная власть советской эпохи превратились в китч. Но ироничный дух этого места не способен победить глубокое, гнетущее чувство подавленности. Среди мертвой тишины и косых теней суровые взгляды поверженных вождей все еще вызывают дрожь, все еще леденит душу их нечеловеческая – слишком человеческая – надменность. Прошлое умерло, но все еще с нами.
И так по всей Москве. Ухмылка разочарования сквозит повсюду. На Арбате можно купить майки с МакЛениным, а в любом табачном киоске – сигареты «Прима Ностальгия» с фигурой Ленина или Сталина на пачке; сидя в караоке-баре на Тверской, можно услышать, как молодежь, ерничая, распевает революционные гимны; жуя гамбургер в Т. G.I. Friday рядом с Красной площадью, можно глазеть на кремлевскую стену. Однако Ленин все еще лежит в своем мавзолее, готические силуэты сталинских высоток возносятся над городом, гранитный Маркс все