и кручения…
Теперь от мечтаний мы так далеки —
работаем, споря с стихией —
и волнами смыты все наши грехи,
и наши желанья благие.
Останется то в нас, что в нас укрепит
и смелость, и стойкость души,
и веру в себя, и надежду, что вновь
успешно пройдём виражи.
Ох, река, река —
крутые берега,
быстрое течение,
скалы и кручения…
Идём к повороту, там заводь видна,
последний порог миновали…
На берег сойдём, зазвенит вновь струна,
чтоб нервы от песен крепчали.
Нас дружба согреет, костёр озарит
палатку и звёзды, и лица…
Споёмте, споёмте ещё раз, друзья,
быть может, всё вновь повторится!
Ох, река, река —
крутые берега,
быстрое течение,
скалы и кручения…
ТЫ НЕ ГРУСТИ, СОЛОВУШКА…
Ты не грусти, соловушка,
о тишине старинной —
век наш такой, соловушка:
шумный, железный, машинный…
Будничный грохот заводов,
праздничный шум парадов…
Сами устали, но терпим,
значит нам так и надо.
А в выходные, на просеках,
чтоб отдохнула головушка,
ищем тиши желанной,
чтобы послушать соловушку
и, без лекарственных примесей,
вновь исцелиться бы нам,
и мы, эти целебные, милые,
слушаем, слушаем птичьи гаммы…
Эх, урбанисты-баловни,
в криках души слышим: «Тишь ищи!» —
всё же моторные гулы
можно услышать в любой глуши.
Сколько машин напридумано —
уйма ума у народа! —
а вот теперь, за вольности,
милости просим, Природа.
В свежих, пахучих травах,
будто бы в колыбели…
Небо, такое красивое,
и так волшебны трели!
Нравятся или не нравятся
нашего века идеи —
к счастью мы всё не затронули
и повредить не посмели…
Всё… Отдыхать устали мы…
Здравствуй, наш век машинный!
Ты лишь, соловушка, не грусти
о тишине старинной.
ВДРЕБЕЗГИ СТУЖИ
Вдребезги стужи – осколками лужи…
Кáпель капéль… Оттепель… И теперь:
кто нужен мне, тому буду я нужен —
мне надоели сугробы потерь.
Гомоны птичьи, бурливые всплески
талой воды и оттаявших чувств —
счастья возможного вести-веснушки,
и пессимизм настроению чужд!
Пусть и банально, всё ж рад я весне:
дней столько ярких и непохожих,
синее небо во всей вышине,
добрые взгляды у встречных прохожих…
В сердце – весна, и вне сердца – весна!
Может, и не был я, грустью раним?
Вновь оптимизма в душе дополна —
Любовь