не позовут в гости. Мне больше не к кому ходить в гости.
Лиза сейчас в Диснейленде с мамой и папой. У всех каникулы! Почему эпилепсия не отдыхает? Почему от этих таблеток я чувствую себя хуже, чем перед приступом? Я тоже хочу каникулы. И в Диснейленд всей семьей. И с папой.
В субботу перед приступом, я слышала его голос, а потом на меня поехал огромный паровоз. Гудел и слепил мне прямо в глаза. Я попыталась от него увернуться и упала. А потом не помню. Как обычно. Я устала. Я устала падать, не помнить и бояться. Устала бояться, и все равно боюсь. Я хочу, как все, – бояться только на горках в Диснейленде, а не везде и всегда. Лиза загадала желание, чтобы я поправилась, но, кажется, неправильно.
Я. Я не верю, что оно сбудется. Оно уже столько раз не сбывалось.
И в школу я тоже больше хочу. Я ее люблю, но идти больше не хочу. Ты писала, что болезнь отнимает у меня детство. Теперь я понимаю, что ты имела в виду.
Ладно, мамочка, у меня почти не осталось времени. Ты скоро вернешься из аптеки, а у меня еще ничего: ни строчечки, ни словечка про касаток.
Сейчас…
Все пишут «касатка» и называют ее «кит-убийца», а на самом деле она «косатка» и дельфин!
Вы – взрослые, вообще хоть что-нибудь точно знаете? Я не виню, мамочка, тебя ни в чем. Честно-честно! Но, может, это у меня из-за глупых взрослых нет детства, а не из-за болезни!?
В ту же ночь, уложив дочь и убедившись, что она уснула, Надежда устроилась на кухне. И плакала над ее письмом. Огромные слезы катились по изрезанным переживаниями щекам страдающей о дочери матери. Она ругала себя, чувствуя бессилие, ругала весь мир за его глупость и несправедливость. Она чувствовала приближение шторма. Болезнь оскалилась по-новому: сразу трех приступов подряд и непонятных видений до этого никогда не случалось.
Надежде захотелось сразу же написать дочери, успокоить ее, вдохновить, дать ответы на все вопросы и заставить верить. Она несколько раз складывала и расправляла смятый тетрадный лист, но ответов не было.
Сумерки растеклись чернее и гуще гуталина. В какой-то промежуток мыслей сердце отключило рассудок на несколько коротких мгновений, в которые ее пальцы поддались воле ночи, и сами по себе стали выписывать закорючки строчек:
Мы не взрослые, мы просто старше.
В этом ведь и правда, нет заслуги никакой.
Нам все также непонятно, также так же странно,
Также страшно.
И мы ждем, когда и наша мама
Все переживанья снимет, как рукой..
Завершив писать, Надежда пришла в себя и ужаснулась своей секстине. Она немедленно скомкала оскверненный слабостью лист, и выкинула его в мусорное ведро. И после, до самого утра сидела в ступоре.
2. Андрей
Пока Андрей, задыхаясь от скорости и эмоционального возбуждения, бежал через затопленные многодневным дождем лесные заросли, он заметил две вещи: хлеще всего по лицу бьют ветки березы, а когда устаешь бежать,