удалось перенести столь нежданный разговор на следующую встречу.
– Как жена? Как дети, дорогой?
– Да нет у меня никого.
– Плохо, плохо! Такой здоровый, такой взрослый, дети тебе нужны! Кому дела передавать будешь? Сын тебе нужен! У меня вон трое. Скоро четвертый родится. Дочь! А ты.. ай-ай-ай! – Кари приземлил обе руки на стол с такой силой, что у них обоих вместе с Ростиславом дернулись ножки.
– Я думаю об этом, Кари Наибович.
– Вот и славно! Но мне все-таки не менее важно, озабочен ли ты кое-чем еще..
«Ну, вот. Приехали. Прелюдия закончилась. А в конце концов: раньше сядешь – раньше выйдешь!».
– Конечно, думаю! Но вы сами понимаете, вопрос не из простых, его с нахрапу не решишь! Вы же знаете, я привык все делать четко и последовательно, а не абы как.
– Знаю, знаю, брат! Поэтому с тобой так приятно иметь дело! Но я ни за что не приму, если ты скажешь, что до сих пор нет ни малейшей конкретики! Неужели до сих пор совсем ничего не ясно? – тон вопроса снова подразумевал только один вариант ответа.
Ближайшие двадцать минут между началом разговора и началом бранча Ростислав проклинал тех, кто нахально донимал его звонками, пока он был в пути, а теперь все как сквозь землю – ни одного спасительного вызова. С какой бы радостью он сейчас ответил почти на любой звонок, произнеся магическое: «Секундочку, очень важный разговор!». Но телефон предательски молчал.
Невыносимо трудно разжевать не разбирающемуся в бюрократических мелочах бизнесмену про реестры, кадастры, планы, межевание, назначение земли и всем из этого вытекающем. Когда Ростиславу не удалось донести обо всем прямо, по-взрослому, он пробовал зайти на пальцах. Но всякое его объяснение разбивалось о тупое невежество экстремально богатого человека со взрывным норовом, и его «я хочу», «у меня есть деньги», «я готов платить», «какие могут быть трудности», «кто нам мешает».
От кровожадной фразы «кто нам мешает?» Ростислав почувствовал несварение. Для Кари – сам он был заказчиком, точкой А, Ростислав – тем, кто может кое-что разрешить, точкой Б, он ведь глава района, на территории коего находится заброшка советского пионерлагеря, так возбуждающая его бизнес интересы. Точка А и точка Б должны запросто соединяться прямым, как железка из Петербурга в Москву, отрезком. Поэтому в понимании Кари, мешать им могли только враги. А церемонится с врагами – никогда не было в традициях настоящих нохчи.
– Сейчас трудно о чем-то говорить! Даже если мы решим все проблемы с бумагами по земле, сделку могут заморозить сверху! Насколько мне известно, на федеральном уровне обсуждали возможность строительства на этом месте какого-то реабилитационного центра для детей, или что-то в этом роде. Нужно ждать, Кари Наибович! Следить за ситуацией и ждать! Больше я не знаю, что добавить.
Кари тревожно задумался себе в бороду. Ростиславу снова захотелось водки. Слава богу в эту же минуту наконец-то принесли бранч. Кари сказался неголодным, он поднялся