штампованно посочувствовал оппонент. Вздохнул, разведя полными ручками.
Они вновь разошлись, каждый заприметил нового собеседника. Алексей, отойдя на безопасное расстояние, процедил сквозь зубы известное ругательство, за которое можно было нынче и загреметь по статье; Семён, поднял очи к небу, как бы говоря: «Мужлан». Но навстречу Алексею двигался ярый русский националист, и брошенное бранное слово была как нельзя кстати. Удалось отвести душу и даже прибросить вариант возможного сотрудничества. Впрочем, и Семён, похоже, поймал за шляпу раввина. Обе стороны были удовлетворены.
Вечер подходил к концу к общей радости. Особенно к восторгу маленького Гоши, которому уже совсем не хотелось в Макдональдс, а просто домой. Вместе с отцом они вышли на морозный воздух, ветер плюнул им в лицо горсть колючего снега, оба поёжились. Впереди дорогу им закрывала грузная фигура в длинном демисезонном пальто.
– Вот ведь вечно прутся сюда все эти быдластые понаехавшие! – воскликнул, не стесняясь и более не сдерживая себя патриотичный Алексей, когда-то выписавшийся из места своего рождения, а также детства и юности в Феодосии.
Женщина медленно повернула голову. Красноватое лицо, покрытое сеточкой морщин и узлами сосудов, глаза, в которых стояли слёзы то ли от ветра, то ли от эмоций.
– Простите, не узнал лауреата! – привычно залебезил, расшаркиваясь, Алексей Андреевич.
Она ничего не сказала, только усмехнулась, и продолжила путь.
– Что же ты меня не предупредил! – набросился на без вины виноватого сына представитель гражданского общества. – Вот ведь какого человека обидели!
***
Утро следующего дня встретило Алексея на работе в офисе. Он мрачно курил сигару, держась при этом за голову, и прищуренным глазом старался следить за посланием главы страны. Зазвонил телефон, Лёша выругался, с трудом поднёс трубку к голове и прогнусавил Алё! Звонкий голос сказал что-то ободряюще-вопросительное.
– Слушай, я на всё готов. Грант не дали. Даже, даже с либералами готов в одной упряжке, прикинь… Но только чтобы не с педиками целоваться, на это я никогда не подпишусь. Да, потому что я намерен сидеть и дальше в своём директорском кресле, а если с ними буду целоваться, то сидеть не смогу. Знаешь ли, болеть будет задняя часть, – вещал гражданин в трубку, отводя при этом взгляд от плазмы, на которой президент строго выговаривал чиновникам, в сторону.
Положил дорогой сотовый на стол. Мрачности поубавилось, появилась надежда. Забулькал коньяком, похорошело. Подошёл к окну, и уже в молодцеватой манере показал самый неприличный жест, на какой был способен окнам офиса Семёна Александровича.
Ссора в УЛЬЕ
Вы вообще не подумайте, что это рассказ для энтомологов – УЛЕЙ. УЛЕЙ – это политическая партия. Расшифровывается просто и незатейливо: у левых единство! Что-то вроде противопоставления всем правым и центристам, да ещё с желанием доказать, что