холдинга, Троицкого барочного форума, возглавляемого Чечилией Бартоли. Полноценные постановки там не имеют шансов окупиться даже частично в связи с небольшой продолжительностью фестиваля. Поэтому в августе повторы этих спектаклей помогают и с лихвой вернуть финансовые вложения, и показать нынешней зальцбургской публике тех, кого она только и хочет видеть. А Чечилия Бартоли возглавляет этот список наравне с Анной Нетребко.
В год столетия эти искания интенданта будут продолжены по аналогичным направлениям. Два режиссера-художника выступят создателями спектаклей «Дон Жуан» (Ромео Кастеллуччи) и Intolleranza 1960 (Ян Лауэрс). Кшиштоф Варликовский поставит «Электру», а Кристоф Лой «Бориса Годунова». Но особенно странным выглядит, конечно же, желание Хинтерхойзера удовлетворить самые низменные желания публики и предложить ей уже старую (и изначально не выдающуюся) постановку «Тоски» Михаэля Штурмингера только ради участия семейной четы Нетребко-Эйвазов.
Вообще, меня лично программа в честь 100-летия фестиваля несколько разочаровала. Третья по счету из предложенных нынешним интендантом, она выглядит несколько боязливо для такой значительной даты. Понятно, что в 2020 году здесь должна звучать не «Тоска», хотя она, как и «Борис Годунов», связана в зальцбургской истории с именем Герберта Караяна, первым решившегося на расширение традиционной фестивальной программы. Но все же, наверное, в этот год должны были состояться постановки «Кавалера розы» Рихарда Штрауса, моцартовских шлягеров «Свадьба Фигаро» и «Так поступают все женщины», до которых руки у Хинтерхойзера до сих пор не дошли. Пока он решает сложную художественную задачу дать работу Теодору Курентзису с его оркестром, но не обидеть при этом Венский филармонический оркестр, который целый век считает оперы Моцарта и Бетховена «своими», зритель оказывается лишенным этого репертуара. И если до и после войны Моцартом перекармливали, последние десятилетия на этом репертуаре не экономили, то ныне Моцарт – самый дефицитный композитор Зальцбурга.
Абсурдность этой ситуации только подкрепляется ситуацией с продажей билетов. Публика в первую очередь раскупает билеты на единственную каждый год постановку оперы главного уроженца Зальцбурга. И как может быть иначе, если сегодня Зальцбург вновь стал привлекателен именно как обязательное место встречи богатой публики, которой не нужны новые постановки. Пусть будут старые, но со звездами. То, на что Мортье потратил десять лет – создание молодежной аудитории, попытка сделать Зальцбург местом встречи думающей публики, – сегодня уничтожено безвозвратно. Цены на билеты растут с невероятной скоростью. Похоже, скоро уже никого не удивит цена в 500 евро за один билет на оперный спектакль или концертное исполнение с участием Пласидо Доминго или Анны Нетребко. А я помню время, когда билеты стоили в разы меньше. А уничтоженный ныне «стоячий партер» можно было посетить примерно за 4 евро (цены тогда