Терминологическая деривация в языке науки: когнитивность, семиотичность, функциональность
„прилаг. к функция в знач. значение, назначение, роль“ (там же: 587); „… зависящий от деятельности, а не от структуры, строения чего-н.“ (ТСРЯ: 846) (выделено нами. – Л.Б.). Думается, между понятиями „функциональный язык“ (Л. Дрозд), „специальная лексика“» (А.В. Суперанская) и т. п. и «функциональный стиль» (в общепринятой трактовке) нет никакого внутреннего противоречия и отношений принципиальной противопоставленности, противоположности: исследователи оперируют изоморфными, взаимно соответствующими, равнозначными концептами, используя для аргументации разные понятийные признаки.
Определенное совпадение рассматриваемых понятийных сфер опирается на изоморфность, корреляцию терминологических концептов «язык», «стиль», «лексика».
Термин «лексика» используется «и по отношению к отдельным пластам словарного состава… и для обозначения всех слов, употребленных к.-л. писателем… или в к.-л. одном произведении… В каждом языке лексика дифференцируется стилистически» (Кузнецов 1990: 257–258). Расширительное понимание лексики и как «совокупности слов, связанных со сферой их использования», и как «одного из стилистических пластов в словарном составе языка» (ССЛТ: 160), а также как «словарного состава языка, какого-н. его стиля, сферы…» (ТСРЯ: 316) (отношение подчинения, субординации) и т. п. в целом традиционно для отечественной лингвистики и эксплицирует не контрарность, а иерархичность/стратифицированность лексического и/или стилистического членения языкового континуума. В силу этого существуют коммуникативнолексические синонимы «специальный язык» и «функциональная лексика» («функциональный язык» и «специальная лексика»), обусловленные понятийной близостью определений «специальный», «функциональный», «стилистический».
Итак, для второго этапа (витка) развития концепции языка науки при всей многоаспектности подходов характерна внутренняя возможность их сближения и интеграции, так как лингвистические стратумы взаимосвязаны и взаимообусловлены, между ними нет неподвижных границ, резких разграничительных линий: это в целом противоречило бы теории и фундаментальному закону развития.
Для третьего этапа развития концепции языка науки характерны полиаспектное классификационное пространство, многомерность и увеличение числа категориальных характеристик языка научного стиля изложения, коррекция более или менее сформировавшихся представлений о его формально-содержательных, коммуникативно-прагматических параметрах и месте в системе общенационального русского языка.
Отмечается в этой связи динамичность реализации и эволюционность, иррадиация приоритетных тенденций и позиций первого и второго витков, но уже на качественно ином концептуальном уровне, что обусловливается и происходящей к концу XX столетия сменяемостью (и изменением) лингвофилософской и когнитивной парадигм гуманитарного знания[2] как проявлением общих закономерностей развития познания.
Многомерность классификационных репрезентаций