тупой, непонятливой и забывчивой, навлекая на человека невежество, этот злейший из всех недугов. От того и другого есть лишь одно спасение – не возбуждать [эротом] ни души в ущерб телу, ни тела в ущерб душе, но давать обеим сторонам состязаться между собой, дабы они пребывали в равновесии и здравии. <…> В нас обитают три различных между собой вида души, каждый из которых имеет собственные движения. В соответствии с этим мы должны сейчас совсем вкратце сказать, что тот вид души, который пребывает в праздности и забрасывает присущие ему движения, по необходимости оказывается слабейшим, а тот, который предаётся упражнениям, становится сильнейшим; поэтому надо строго следить за тем, чтобы движения их сохраняли должную соразмерность.
Что касается главнейшего вида нашей души, то её должно мыслить себе как [Духовного] Даймона [демона], приставленного к каждому из нас Богом; это тот вид, который, как мы говорили, обитает на вершине нашего тела и устремляет нас от земли к родному небу как небесное, а не земное порождение; и эти наши слова были совершенно справедливы, ибо голову, являющую собою наш корень, божество простёрло туда, где изначально была рождена [светлая] душа, а через это оно сообщило всему телу прямую осанку» (Тимей).
Древние под «семенем, исходящим из мозга», понимали телесный вид оджаса, тонкоматериальную субстанцию, которая, согласно классическим индийским текстам, в частности по Аюрведе, проходит длительный процесс трансмутации, символически описываемый семью стадиями преобразования пищи: пищевой сок, кровь, мышцы, сухожилия, жир (надкостница), костный мозг, семя (оджас). Платон приводит точно такую же последовательность трансмутации: «…При естественном порядке вещей мышцы и сухожилия возникают из крови (причём сухожилия возникают из сродных им кровяных волокон, а плоть – из сгустков той крови, которая не имеет волокон); далее, от сухожилий и плоти в свою очередь отделяется клейкое и жирное вещество, которое приклеивает плоть к кости и одновременно способствует росту последней, заключающей в себе мозг, между тем как чистейшая его часть, составленная из самых гладких и скользких треугольников, просачивается сквозь плотную костяную толщу, по капле льётся из кости [внутрь] и орошает [костный] мозг» (Тимей).
В другом диалоге, «Кратил», обе части смертной души, т.е. высший астрал и низший астрал, рассматриваются Платоном как два коня, запряжённые в карету с возницей. Образ коней, как и представление о человеке-колеснице, полностью взят из пифагорейской традиции, а пифагорейцы привнесли её из Индии. У Платона возница – это бессмертный дух человека, а колесница – физическое тело. На Востоке кони в этом символическом экипаже трактуются как чувственный инструмент человека. Однако важно обратить внимание, что в отличие от относительно бездушной кареты, олицетворяющей физическое (растительное) тело, кони обладают определённой самостоятельностью и собственной