Саша Чекалов

Подайте на хлебушек


Скачать книгу

унылого… плюс пара

      слов… она давно сюда упала…

      шли тогда дела ещё на лад,

      ты был кот – боящийся дворов,

      но – в щелях уверенно живущий:

      каждая шептала наяву щель

      формулу «практически здоров»,

      а теперь – разнежился во сне,

      паспорт и ключи вверяя брюкам,

      и – в зените лёжа кверху брюхом —

      немо распеваешь о весне…

      но – вглядись, пожалуйста. Всмотрись.

      (Если надо – рухни и с небес, ну!)

      В ватную и плюшевую бездну

      под корнями, полными мокриц.

      Чтоб увидеть… то ли фитилёк.

      То ли хвост утерянной кометы,

      то ли

      то,

      что, кот, искал во тьме ты —

      долго…

      до того ещё, как лёг

      Под Мандельштама

      Жив

      Назойливое, что колосья,

      по шее шепчущие: «Фсьо-о!» —

      разит жары многоголосье,

      дорог разнополосье стёр

      нещадно зной:

      суровой щёткой

      болидов лаковых, чужих,

      а сверху солнце – чистой, чёткой

      фиксацией на факте: жив…

      Я жив – назло. Я лжив – напрасно.

      Я каждой чёрточкой – вотще.

      Так жарким полднем – дурь соблазна,

      таятся косточки в борще.

      Сглотнёшь – и будто рукавица

      ежовая пошла гулять…

      А где-то Стенька прокатиться

      зовёт разрозненную рать.

      И в этом месиве – не сыщешь

      не то что горла без ножа,

      но даже взгляда: чтó, мол, сыч? ишь,

      незамутнённая душа!

      остаться хочется без боя?

      и разговеться без копья?

      …И – опрокинуто рябое

      лицо толпы во все края.

      Куда мой чёлн, отдав концы все,

      и то не тронется – среди

      стези – где в каждом ты нарциссе

      таишься,

      злато тех пяти

      хлебов – сокрывших силу войска!

      Уж больно медленны: стрела

      в тылу пчелы – и мысли воска —

      и злака тёмные дела…

      Выходя из музея

      Серебряное горло Каунаса,

      седло собора на виду,

      а мне не кажется и – кажется,

      что вновь по льду иду… веду

      монетку пальчиком по жёлобу,

      а это жук, и детство вмиг

      весомо сделалось! – тяжёлому

      раскату грома напрямик…

      И распрямив стальную голову

      двуспальных гор – а их не две,

      а их не три… Не три по голому

      бедру чешуйчатой Литве:

      по мостовой бежит червонец, а

      червлёной облачной листвы

      летит чума – и тень Чюрлёниса

      метлой маячит из Литвы…

      После войны

      Дебелую ужо обхаживай

      матрону южную – а то

      не насладишься ты Абхазией:

      не в рамках дружеской АТО,

      а просто так, туристом истовым! —

      воркующим одной ногой,

      а на другой –