взглядом вдаль. Она прислонилась к стеклу пылающим лбом и слёзы, подобно каплям на окне, медленно и тяжело закапали с её ресниц, смешиваясь с водой на стекле.
Там, за окном, уже второй день шёл серый холодный дождь, затяжной и унылый, обыкновенный, в общем-то, осенний дождь. И при других обстоятельствах Алёна была бы ему даже рада. Она любила дождливую погоду. В такие минуты так легко писались её необычные картины. Вдохновение рождалось в музыке дождя, стучащего по крыше, и кисть, словно по волшебству, казалось, сама выводила на холсте причудливые линии, которые складывались затем, в удивительной красоты, неземные пейзажи. «Когда светит солнце, – часто повторяла Алёна, – всё вокруг уже понятно и чётко очерчено, все границы решены за тебя, то ли дело дождливый пасмурный день, он словно серый холст, для безграничного простора фантазии, бери краски и раскрашивай его так, как видишь только ты». Но сейчас Алёна не в силах была ни творить, ни рассуждать, ни просто дышать.
Сегодня ночью она потеряла ребёнка. Какая нелепая и странная формулировка – потерять ребёнка. Можно потерять зонт, телефон или пуговицу от пальто, но как можно сказать те же самые, бездушные слова о нём – самом бесценном, самом дорогом, что у тебя есть? Вернее было…
Нет! Для этой трагедии должны существовать другие слова, только есть ли вообще на земле такое слово, чтобы выразить, вместить в себя ту душераздирающую боль, которая сжала сейчас сердце раскалёнными железными тисками? А ещё к ней невозможно привыкнуть, никогда. Алёна знала это как никто другой. Вчерашние преждевременные роды были уже вторыми в её жизни.
Алёне недавно исполнилось тридцать два. За плечами было и успешное окончание ВУЗа, и работа архитектором в престижной компании, и решённый жилищный вопрос. Она была замужем за прекрасным человеком. Не было одного, но самого главного, без чего всё вышеизложенное не имело никакого веса в её глазах. Не было ребёнка.
С Андреем Алёна познакомилась на работе, куда устроилась сразу после института. Однажды, это случилось в один из её первых рабочих дней, она шла по офису, немного растерянная от объёма новой информации, что хлынула на неё широким потоком, после привычных уже студенческих будней. Девушка пыталась разложить мысли по полочкам в своей голове, чтобы как можно скорее влиться в коллектив и приступить к своим обязанностям, не приставая ко всем с постоянными вопросами, вроде тех, как: «А где лежит у нас вот такая-то папка?» или «А в каком кабинете у нас сидит Пётр Иванович?».
Неожиданно из-за угла вылетел прямо на неё взъерошенный молодой человек в клетчатой рубашке и Алёна, уже не успевая изменить траекторию своего пути, просто врезалась в него, можно сказать лоб в лоб. Молодой человек, посмотрев куда-то сквозь Алёну, буркнул что-то нечленораздельное, а затем влетел пулей в кабинет генерального директора. «Ну и нахал!» подумала про себя Алёна, – «Мог бы и как-то повежливее извиниться, что ли» – и, поправив волосы, отправилась дальше. Войдя в кабинет, который она занимала вместе со своей коллегой Ириной,