так всех представителей Тёплой Части Спектра. Тем не менее, богатые жёлтые семьи могут быть весьма влиятельными.
Торжественный вечер проходил в загородном особняке одного из богатейших людей нашего сектора, а возможно, и всей Виоленсии, – лорда Стробериуса, директора Фармуки. То была просто гигантская корпорация, производящая и продающая лекарства, косметику, медицинские услуги, да и вообще всё, что связано с медициной. Компания моего отца, Кибмед, тщетно пыталась конкурировать с ней уже долгие годы.
Самого хозяина поместья я видел только мельком: гостей было так много, что никто не считал необходимым представлять лично каждого. Отец представил меня нескольким своим знакомым, имена которых я не потрудился запомнить, а потом присоединился к кружку своих друзей-учёных, а мне предложил «наладить контакт с молодёжью» и звонить ему, если что.
Я чувствовал себя, как говорится, не в своём цвете среди всех этих разряженных лордов и леди, хотя и сам был разодет не хуже. Несколько минут я слонялся по залам и пробовал разные закуски, надеясь встретить знакомые лица из Академии. Вскоре мне это удалось: в диванной находились две девушки из жёлтого класса, мои сверстницы. Как я вскоре узнал, они были сёстрами, не то погодками, не то близняшками, и одну из них звали Ауру́мия. Узнать её имя было легко: она сама ко всем подходила и знакомилась, причём довольно навязчиво.
– Добрый вечер, я леди Аурумия, а вы, должно быть, Внекаст? – она протянула мне бархатистую обнажённую руку, и я её пожал. На смазливом лице девушки отразилось неудовольствие и недоумение, которые она, впрочем, тут же замаскировала золотистым заливистым смехом. Только тут до меня дошло, что Аурумия ожидала, что я поцелую ей руку. Неплохого же она о себе мнения! Подобное приветствие используется только для леди… Каковой она, кстати, себя и назначила. А я, за неопределённостью цвета, просто Внекаст? Интересная точка зрения.
Я без интереса послушал несколько секунд её пустопорожнюю болтовню, изредка ловя в её глазах стеклянный блеск любопытства. Она так и скользила взглядом по моей коже, очевидно, не видя во мне ничего кроме серого цвета. Ещё её явно подмывало расспросить или хоть намекнуть на мою проделку с презентацией для зелёных. Я всё думал, как бы тактичнее от неё избавиться, но тут в поле зрения этого светского львёнка возник Фруктис – идол нашей Академии, а по совместительству солист Академической Музыкальной Группы Тёплой Части Спектра (как он сам любил себя величать). Аурумия мгновенно забыла обо мне, я вздохнул с облегчением и огляделся.
В углу, в полумраке, в кресле, таком глубоком, что подлокотники скрывали её по плечи, сидела ещё одна девушка, которую я мельком видел в Академических коридорах, когда проходил через корпус средних каст по пути к кабинету директора. На ней было бледно-голубое платье высшекастового покроя, которое ей, если честно, не шло, делая её болезненно бледной. Вырез был слишком открытый, при том что открывать-то