наставник из согласников, в коем он предполагает еще большее присутствие святого духа, чем в самом себе.
– Но, кроме того, ваше преосвященство, как я вот слышал (это Крапчик начал говорить тихо), слышал, что после радений между хлыстами начинается этот, так называемый, их ужасный свальный грех!
Владыко закрыл глаза и, кивком головы подтвердив то, что сказал Крапчик, заговорил, видимо одушевившись:
– Из этого собственно и получило начало свое скопчество: люди, вероятно, более суровые, строгие, возмутившись этими обычаями, начали учить, применяя невежественно слова священного писания, что «аще око твое соблажняет тя, изми е и верзи от себе, и аще десная твоя соблажняет тя, усеци ю и верзи от себе».
– Но согласитесь, ваше преосвященство, после всего того, что я имел счастие слышать от вас, – не прав ли я был, требуя от земской полиции и от духовенства, чтобы они преследовали обе эти секты? Что это такое? Что-то сверхъестественное, нечеловеческое? – вопрошал уже авторитетным тоном Крапчик.
– Напротив, очень человеческое! – возразил Евгений с усмешкою. – Испокон веков у людей было стремление поиграть в попы… в наставники… устроить себе церковь по собственному вкусу.
Крапчик не совсем понимал и не догадывался, что хочет сказать Евгений, и потому молчал.
– А разве ваше масонство не то же самое? – спросил тот уже прямо.
Губернского предводителя даже подало при этом несколько назад.
– Ваше преосвященство, что же общего между нами и хлыстами? – сказал он почти обиженным голосом.
– Общее – устроить себе свою религию и мораль… В сознании людей существует известное число великих истин, которые и уподобьте вы в вашем воображении цветным, прозрачным камешкам калейдоскопа. Вам известен этот инструмент?
Крапчик, думая, что калейдоскоп что-нибудь очень ученое, отвечал откровенно:
– Нет!
– Я вам покажу его!
И Евгений с живостью встал и вынес из кабинета своего довольно большой калейдоскоп.
– Глядите в это стеклышко трубки!
Губернский предводитель стал глядеть в показанное ему стекло калейдоскопа.
– Что вы видите? – спросил его Евгений.
– Звезду какую-то! – сказал Крапчик.
– Поверните трубку!
Крапчик повернул.
– Что перед вами?
– Какой-то четвероугольник!
– Мрачный или светлый?
– Мрачный!
– Поверните еще!..
Крапчик повернул и уж сам воскликнул:
– А это уж крест какой-то и очень красивый… Похож несколько на наш георгиевский крест!
– Так и с великими истинами! – продолжал Евгений, уже снова усаживаясь на диван. – Если вы знакомы с историей религий, сект, философских систем, политических и государственных устройств, то можете заметить, что эти прирожденные человечеству великие идеи только изменяются в своих сочетаниях, но число их остается