глаза тут совсем ни к чему.
Ана осторожно заглянула в туннелин. Вроде бы пусто. Она скользнула к нужному порталу, наложила руки на замок, напряглась и… портал раскрылся. Ана проскользнула внутрь.
На ее счастье, коробки с брюками стояли с краю. Она быстро надела их на себя, пролезла вглубь, отыскала и поверх куцего своего платьишка напялила подходящего размера робу и, нацепивши на голову полосатую шапочку, почему-то носившую у санаторок смешное имя "скуфья", попыталась рассмотреть себя в прилаженный тут биопшами охранницами осколок примитивного стеклянного зеркала, правда, довольно крупный.
– Ну, чего вертис-си, сучара, – будто продолжая собой этот импровизированный "вечер воспоминаний" раздался вдруг от входа опять-таки до жути знакомый голос. Ана вскинулась… – так и есть! – загораживая корявым телом выход из рума в проеме портала торчала, подбоченясь и радостно скалясь в предвкушении, та самая ветеранша санаторных баталий и зачинщица драк, с которой она имела столкновение перед побегом.
– Ххараша ты ххаррашааа, да слишкаам адееетааа, сичас будим раздиваать сучку через еетаа! – взвыла ветеранша дурным голосом и вдруг, круто прервав свои музыкальные изыски, заорала голосом вполне уже нормальным: – Братва! Вали сюдой! Я тут такой кадр изловила! Пальчики облизывать – самое оно!
Не помня себя от страха и ярости, Ана в единый миг перемахнула через ящики, и ветеранша во второй раз в жизни испытала на своей голове знаменитый "докерский" удар – вдоль тела снизу вверх кулаком в подбородок… причем, следует признать, что на этот раз удар был нанесен, может быть и менее умелой, но зато значительно более сильной, тренированной рукой.
Тело ветеранши вначале дернулось вверх, чтобы тут же кулем смятых тряпок – мешком дерьма, как подумалось Ане – рухнуть под ноги набегавшим подельникам.
Не теряя ни одной драгоценной секунды, Ана круто развернулась и помчалась к лифтовым клетям.
Ей в полной мере удалось воспользоваться той форой во времени, что она получила, пока подельники поднимали и приводили в чувство свою товарку. Впрочем, они не затратили на этот процесс так уж много времени – череп-то у мадам был, без сомнения, не просто ударопрочный, нет, оплеухоустойчивый.
Во всяком случае, не успела занятая Аной клеть двинуться вниз, как весь вестибюль заполнился грохотом металлического пола и возмущенными воплями разъяренной братвы. Братва была вполне способна запустить соседние клети, так что считать себя спасенной было несколько рановато и, вообще, это был бы тот самый сплошной и махровый волюнтаризм, почвы под собой не имеющий.
Ана застегнула на груди робу и мысленно самым тщательным образом проиграла все свои дальнейшие действия, самым узким местом в которых было время, потребное на открывание выходного портала изнутри. Все подобные порталы открывались с некоторой задержкой во времени, так что "братва" получала реальный шанс ее догнать. Грохот клетей, наверняка забитых преследователями, и их истошные вопли