этом подумала, как зазвонил телефон. Не городской, а мобильный. Таня ответила. Она сказала только одно слово «Слушаю», а потом пять минут молчала и слушала. На ее лице появилась улыбка, будто кто-то рассыпался в комплиментах. Она отложила рукопись в сторону, подошла к одному из зеркал и, критично нахмурив брови, рассмотрела отражение, немного повернувшись вправо, потом влево и осталась довольна увиденным. Убрав телефон в сумочку, направилась в гардеробную. Комната походила на салон верхней одежды фирменного бутика. От разнообразия платьев, туфель, жакетов, брюк голова кружилась. Сегодняшний выбор наряда был относительно скромным. Правда, платье казалось излишне коротким, но грех скрывать красивые ноги, если им предназначалась важная роль.
На создание очередного имиджа ушел час. Глядя на себя в зеркало, Таня решила, что похожа на женщину, которая хочет нравиться мужчинам, интересную, не очень скромную, но и не шлюху, которую может подцепить каждый. Что-то среднее. Такие надеются на серьезные отношения, но, как правило, их не добиваются – не хватает терпения, они падают на спину, не выдержав нужное время. Мужчина получает свое и теряет интерес. Роль такой женщины ей и предстояло играть сегодняшним вечером. Талантливый человек во всем талантлив. Писательница вполне может стать неплохой актрисой.
Жизнь должна быть всегда наполненной. Она помнила слова Экзюпери и возвела их в ранг лозунга: «Чтобы писать, надо жить!» О какой жизни может говорить затворник? Четыре стены, пусть даже увешенные красивыми зеркалами, не могут отражать жизнь, они лишь множат твою собственную персону в разных ракурсах.
Таня осталась довольна собой и покинула квартиру. Автомобильная парковка находилась под домом. Секции для машин имели перегородки и символические калитки, которые запирались на замки. К счастью, жуликов в доме не имелось, и многие в своих боксах хранили разные автомобильные причиндалы и какие-то коробки. В одной из таких хранилась черная спортивная сумка. Таня достала ее и положила в багажник своей «Мазды».
Погода была по-летнему теплой, вот только листья пожелтели и темнеть стало раньше. Когда она припарковалась возле канцелярского магазина, часы показывали семь двадцать вечера, уже зажглись неоновые вывески.
Таня прошлась до бара «Млечный путь» пешком. Она бывала здесь несколько раз и знала, что это место безопасно. Молодежь сюда не ходит – коктейли здесь делают сказочные, но цены нереальные, поэтому никогда не бывает толчеи. Только те, кто имеет деньги, возвращаются со своими подружками. Заведение имело существенный недостаток – тут не подавали напитков в чистом виде, за исключением шампанского, а о пиве даже не слышали, будто такого напитка не существовало. У дверей стояли швейцары, которые теперь назывались фейс-контролем. Перед обаятельной женщиной со скромным макияжем тут же открыли двери.
В зале было прохладно, стоял успокаивающий полумрак. Окна зашторены, свечи на столиках, рассчитанных на двоих, длинная стойка, за которой работали два уже не молодых бармена, и не больше дюжины посетителей в зале. За столиками несколько парочек. У стойки