так и не удалось, и он, по-прежнему, был задумчив и хмур. Грустные мысли не спешили его покидать, а тут ещё позвонил Петров – приятель и бывший сослуживец, который редко сообщал ему радостные новости.
– Знаешь, а Витюхе Сидорову вторую ногу отняли, – сказал Петров чуть сокрушённым голосом.
– Смотри-ка, не везёт мужику, не везёт… – посочувствовал Иванов. – И как он теперь?
– Как-как… на коляску пересядет.
– А с кем он сейчас живёт? – поинтересовался Иванов.
– Раньше жил в квартире у своей гражданской жены, но, похоже, его оттуда попёрли, – рассказывал Петров об их общем знакомом.
– А сейчас где? – почти машинально, без всякого любопытства спросил Иванов.
– Вроде к сестре родной… перебрался… – печально протянул Петров. – Ему больше деваться некуда.
– Жалко, очень жалко… – сказал Иванов, не найдя больше других слов, и почему-то вспомнил молодых женщин и девушек, которые часто указывали Сидорову на его отнюдь не безвредную страсть к сладкому. Он же всем отвечал одинаково, пытаясь выглядеть серьёзным: «У меня было голодное детство». Но глядя на блудливо-плутовскую физиономию сладкоежки, никто из них ему не верил.
Витька Сидоров не был Иванову ни другом, ни приятелем, хотя в прошлом они больше десяти лет проработали в одном отделе. Уже позже Иванов узнал, что Сидоров страдал сахарным диабетом, а сейчас искренне жалел бывшего коллегу по работе, который запомнился ему лишь несдержанным характером, склонностью к похабному юмору и непомерной тягой к сладкому.
Говорили приятели по телефону недолго.
– На выборы пойдёшь? – равнодушно спросил Петров – последнее время они голосовали на одном участке.
– Не знаю, – нехотя ответил Иванов, – думаю пока…
– Надумаешь – звякни, – произнёс бывший сослуживец, не меняя интонации, и они попрощались.
В это воскресенье, в день выборов, Иванов вышел из дома утром, после десяти, и неторопливо направился в глубину квартала, где располагался зелёный рынок. Было не по-сентябрьски прохладно и накрапывал дождичек, однако людей, гуляющих по улицам, было достаточно. В большинстве, как полагал Иван Михайлович, это были избиратели, уже успевшие проголосовать или те, кто ещё только собирался это сделать.
Выглядели они нормальными обывателями, привычно погружёнными в простую жизнь со своими повседневными заботами. Намордников виртуальной реальности и прочих девайсов Иванов ни у кого не обнаружил; даже у встречных собак, которых выгуливали поблизости, не оказалось обычных намордников, видимо, из-за их воспитанности.
Выборного ажиотажа он нигде не заметил, хотя прошёл мимо двух школ, где размещались избирательные участки. Зато на небольшом и аккуратном рынке было многолюдно. Иванов знал, зачем сюда пришёл, поэтому быстро отоварился картошкой и чесноком.
На обратном пути,