в сбивчивой речи девицы, качаю головой:
– Пожалуйста, по порядку! Почему не надо встречаться?
– Потому что… Я – Ивари.
Так. Можно было догадаться. Идем дальше:
– Почему ты назвала меня «dan-nah» и за что просишь прощения?
– Я хотела заставить вас сделать такое ужасное…
– Не особенно.
– Это очень плохо, я знаю, мне бабушка рассказывала.
Интересная бабушка. Надо бы с ней познакомиться.
– Так почему «dan-nah»?
– Потому что ОН так вас называет. – Бесхитростный ответ, в котором слово «он» звучит с такой нежностью и восторгом, что сразу ставит все на свои места.
– И что же именно «он» сказал, а ты не поверила?
– Он сказал, что вы – истинный dan-nah и никогда не помните о себе.
Не помню? Скорее ни на минуту не забываю… Старик слишком высокого мнения о своем незадачливом воспитаннике. Все, что я совершаю, жуткие глупости. Единственная радость состоит в том, что они бьют прежде и сильнее всего по мне, а не по кому-то другому. Как волна, наталкиваясь на волнорез, продолжает свой путь лишь осколками прежней мощи… Но я устал спорить.
– Пусть будет так. Ты знаешь, зачем я пришел?
– Да.
– И что скажешь?
– Для меня будет великой честью, если вы примете на себя заботу о нашей малышке.
– А если отбросить этикет? Если доверить словам то, что прячется здесь? – Я коснулся груди линны.
Зимняя синева глаз снова подернулась дымкой слез:
– Позаботьтесь о ней, dan-nah… Мы – не смогли.
– Ты любишь его?
Молчание и взгляд, не требующий дальнейшего уточнения.
– Вы понимали, что не можете быть вместе?
Робкий кивок.
– Но все же не удержались… Ох, ну что с вами делать? Скажи хоть, вам было хорошо?
Невинно опущенные ресницы и румянец во все щеки.
– Понятно. Не могу ничего обещать, кроме того, что буду искать решение. Найдется оно или нет, неизвестно. Так что чур не обижаться! – Смахиваю пальцем очередную слезинку, задумавшую скатиться по веснушчатой щеке.
Выставив за дверь обоих найо и совершенно потерявшуюся между счастьем и чувством вины линну, я наконец-то получил возможность одеться и отдышаться. А также поболтать. С той, которая обожает уходить от разговора всеми правдами и неправдами.
Так почему этот способ не применили мои родственники?
«Мог бы и сам понять…»
Например? Требовалось мое согласие? Оно у них было. Что еще?
«Ты никогда не поумнеешь настолько, чтобы сразу находить нужный смысл в ворохе фактов…» – огорченно замечает Мантия.
Да, не поумнею! А ты у меня на что? Ну-ка, рассказывай!
«Из чего сделаны иглы, которые должны были в тебя воткнуться?»
Из…
Я вспомнил матовое мерцание, очень знакомое и очень похожее на…
«Лунное серебро»?
«Именно! А поскольку после свидания с Зеркалом в твое тело попала этого серебра целая уйма, да не просто попала, а осталась в нем жить, совершенно бессмысленно и глупо тыкать туда же новые «слезы Ка-Йи»: