к ней.
– Почему ты мокрая? – спросила она.
– Утопиться хотела, да одумалась. Кто же будет тогда отравлять тебе существование? – ответила она, не скрывая неприязни.
– Я принесу полотенце. – Женщина поспешила уйти.
– Да уж лучше верёвку с мылом, – проговорила Джесс себе под нос, смотря ей вслед.
Подойдя к кабинету отца и постучала.
– Кто там?
– Иисус Христос! – сказала она, входя в кабинет.
– А я смотрю, ты к нам сразу с крещения! – улыбнулся отец, увидев то в каком виде дочь.
– Теперь я знаю в кого у меня такое чувство юмора.
– Я же ведь предлагал подвести. – Напомнил он, дверь снова открылась и вошла Надин.
– Я подумала над концепцией. – сказала Джесс, оставив без внимания вошедшею. – Я не хочу группу, хочу дебютировать соло.
– Мало того, что ты хочешь дебютировать за полгода. Так ты ещё и выступать соло хочешь, ты сама себе задачу усложняешь. – вздохнул отец, и откинувшись на спинку посмотрел на девушку.
– Напротив, если я хочу дебютировать в течение полугода, разрисованные куклы, с кучей комплексов мне будут только мешать.
– Что ж действуй. Мне уже интересно, что же из этого выйдет. Моя команда тебе поможет.
– Отлично, поработаю над этим дома. – сказала она, и хотела уже уйти.
– Куда это ты? – спросил отец.
– А ты не видишь? Мне надо принять душ и переодеться. – Девушка указала на мокрую одежду.
– Да, я вижу, но не обязательно ехать домой, чтобы сходить в душ и переодеться. В компании есть всё необходимое – сказал отец.
– И где же мне взять сухое? – спросила Джесс, чувствуя, как тает возможность поскорее смотаться из агентства.
– Ты же дочь директора. – улыбнулся он – Надин принеси ей в душ один из спортивных костюмов. – попросил он у Надин, та кивнув ушла.
– Смотри-ка надрессированная! – Джесс усмехнулась и бросив на отца последний взгляд вышла из кабинета. «План был идеален, но почему я дочь директора?» – думала она, идя в душ.
***
Джесс знала эту компанию как свои пять пальцев. В детстве, она всё свободное время проводила в этих стенах. Смотря на то, как мама обучает новых ребят, у неё зародилась мечта, она тоже хотела работать с артистами, учить их танцам и музыки, но со временем интерес, стал пропадать, ни к музыке и танцам, а к обитателям этого места. Они казались птицами в клетках, которых лишь ненадолго выпускают на волю, чтобы похвастаться ими. К тому же она видела, как люди меняются в этом месте, и поэтому сначала она всё реже приходила сюда, а вскоре и вовсе перестала. Улицы стали её студией, и это вполне устраивало, по крайней мере, мысли о том, чтобы дебютировать в одной из таких, и даже в отцовской компании НИКОГДА не посещали её. В последний раз она была здесь пять лет назад. Но в этих стенах мало, что изменилось за эти годы, разве что сменились лица на плакатах.
Она пришла в душевую комнату, сюда