Но могу ответить на некоторые вопросы.
Класс сразу как-то оживился, конечно кроме меня, до сих пор пребывающей в шоке. А также кроме Питера, который почему-то, не в свойственной для него манере, молчит, угрюмо смотря на новенького.
– У тебя есть девушка?
– Ты один в семье?
– Где твои родители?
– Занимаешься ли ты спортом?
Доносится из разный сторон класса. А я, устало опираясь локтем о стол, закрываю глаза, пытаясь не закатить их, как обычно. Вот зря он это сказал. У нас сейчас не урок биологии будет, а викторина вопросы-о-жизни-новенького. И тем более, что-то мне подсказывает, что последний вопрос, заданный с задних парт кем-то из парней, самый тупой. Неужели по тому, что у него кубики можно увидеть даже через рубашку, не натолкнуло их на мысль о том, что ими его не природа наделила. Но по тому, что мне видно в небольшом разъеме между моими пальцами, кажется, что именно природа ему их и подарила.
Поднимаю глаза, что бы как раз увидеть, ка новенькому идет кривая ухмылка, которая по-любому сводит всех девчонок с ума. Но на мой мозг эта улыбка пока не влияет. Почти.
– Давайте помедленней. Я не успеваю. Да, я один в семье. Нет, у меня нет девушки. Мои родители сейчас находятся в Лос-Анджелесе. Занимаюсь плаваньем, лакроссом и футболом.
Вот это да, – проносится у меня в голове. Ответил на все вопросы. Переглядываюсь с Питером, который не перестает сверлить новенького взглядом полным ненависти.
– Ты что, с ним знаком? – спрашиваю, повернув голову на Питера.
– О чем ты? – с невинным взглядом, словно не он только что готов был испепелить новенького на месте, если бы это было возможно, говорит Питер, переведя взгляд на меня.
– О том, что слишком зло смотришь на новенького. И будь у тебя суперсилы, то от него бы уже ничего не осталось, – произношу со смешком, немного опустив голову.
– Может и испепелил бы.
– Значит ты его знаешь? – спрашиваю, вновь подняв глаза на друга.
– Виделись когда-то. Мельком, – туманно отвечает Питер, полностью повернувшись ко мне спиной.
Когда новенький вновь ответил на кучу вопросов, и директор разрешил ему сесть на любое место, все наконец более менее успокоились. Демиен медленно шел между рядами, осматриваясь. И наконец остановился на втором ряду, на третьей парте. Как раз возле меня. И на секунду я чувствую его взгляд на себе, но упорно не поворачиваю голову в его сторону.
Остальная часть урока проходит – по крайней мере для меня – в попытках сосредоточиться на словах директора и игнорировании перешептываний одноклассников, до сих пор не отходящих от новости про новенького. А также я пыталась понять по напряженной спине Питера, что с ним случилось. Но сколько бы записок я ему не передавала, сколько бы не дергала за воротник белой рубашки – он упорно меня игнорирует. В конце концов, на вершине айсберга этого урока, оказался постоянно возвращающийся ко мне взгляд новенького. Он словно пытался что-то понять. Всматривался в меня. Этот