видно, что курить она начала недавно. Мы сидели с Иркой, слушали и тоже уже были готовы закурить. Было состояние полного бессилия перед жестокостью. В голове у меня промелькнули события нашего с Иркой первого вечера, когда она успела убежать от тех ублюдков. Меня просто ужас охватил, как только представил, что её могли изнасиловать.
«Но на этом всё не закончилось, – всхлипывая, продолжала Полина. – Когда я добралась ночью до дома, мать сказала, что умер отец. Я, понятное дело, матери ничего рассказывать не стала. До сих пор она ничего не знает».
«Может, надо было всё-таки в полицию?» – опять спросил я.
«Не до неё было, – ответила Полина, – там уже другие проблемы появились».
«Что ты заладил про эту полицию? – немного нервно вступилась за подругу Ирка. – Разве ты не понимаешь, что о таком даже близким тяжело рассказать? Это же пятно на всю жизнь! На неё ведь все вокруг пальцами будут тыкать, как будто не её изнасиловали, а она!»
Раньше, наверное, я был сексистом. Не то чтобы я плохо к женщинам относился, но была у меня своя теория об отношении к ним. Они, как и весь род человеческий, разные: красивые и не очень, добрые и хитрые, умные и глупые. Часто все эти качества у каждой вперемешку. Одним словом, неоднозначные. Красивым, конечно, по жизни везет больше. Им и двери придерживают, их и вперед пропускают, их и на работу берут охотнее, и замуж. И для красивой женщины лучше всего быть дурой, даже если на самом деле она и не такая. Кстати, те, что действительно не глупы, очень неплохо вживаются в роль среднестатистической блондинки и имеют мужиков по полной. Но талантом влиять на мужчин обладают не только красавицы, просто некрасивым это делать немного сложнее. Для дурнушек же важно, чтоб имелись мозги. Если же и их нет, то всё пропало.
А ещё: от глупости – доброта. Нет, конечно, никакую жестокость я не оправдываю. Просто, если для кого одно жестоко, для другого оно же вполне гуманно. У кота вполне себе гуманный инстинкт поймать и съесть мышь, но с точки зрения самой мыши она жертва, а кот поступает жестоко. Но эволюция – это процесс, в котором выживают сильнейшие. Это не я, это Дарвин сказал. У нас же доброта часто с доверчивостью ассоциируется. И те женщины, что себя добрыми считают, скорее, просто доверчивые. Оттого – глупые. Хитрым проще, но часто такие сами себя обхитрить пытаются.
И все эти разговоры про равенство полов не больше чем попытка защититься от жестокости. Вещи надо своими именами называть. Вместо этого нас уводят в демагогию про недопустимость разделения по гендерному признаку, про права женщин на работу, высокую зарплату, про право выбирать и так далее, забывая совсем о праве женщин быть женщиной. Они долгие годы боролись за свою эмансипацию и во всех развитых и прогрессивных странах своего добились. Кстати сказать, добились благодаря усилиям идиоток и дурнушек: тут стоит только посмотреть на фотографии Розы Люксембург и Клары Цеткин, и всё станет ясно. Почему идиоток, спросите? Да потому, когда они за женские права боролись, все нормальные бабы дома сидели, а не мечтали наравне с мужиками за станками стоять