и снова взял винтовку в свои руки.
Семен понимал, что Владислав просто использует «Бешеных снайперов», но у него не было выбора. В свое время капитан сделал выбор, он встал на путь войны и его никто не остановит. Быстро прицелившись, он открыл огонь, защищая людей в фонтане. 434. 444.445. 446. Все. Побежали. В мертвом городе знают, что если ты попадаешь в район Бешеных снайперов – ты обречен. Может он и не самый лучший снайпер в России. За то он всегда за правду. Всегда. Семен снова вскинул винтовку и через окуляр стал наблюдать за действиями двух молодых людей, которые пытались прятаться от его пуль в фонтане. Наивные. Ну ладно, разок припугну. Странные люди. За эту неделю Семен успел на многое насмотреться, какого ужаса он только не видел через окуляр своей СВД. Вот и сейчас, один из двух молодых мальчишек сидит по колено в грязной воде и подняв глаза к небу, молится. Он искренне надеется, что бог защитит его от выстрела. Ну, да ладно, может и защитит. Второй? Еще более забавный персонаж… достал крохотный листочек и что-то пишет. Предсмертную записку, наверное. Люди… Семен положил винтовку и взял рацию:
–Бешеный 2. Прием. Как там у вас?
–Да, «машинисты» Бешеного 3 и Бешеного 6 уничтожили. Как там ты, командир? К тебе снова людоеды приближаются.
–Ну что ж, – вздохнул Семен, снова поднимая оружие, – работа у меня такая.
Глава 9.
Я провел в этом городе семь дней. Ровно неделю я и мои два новых товарища выживали в заброшенном городе, в который депортировали около полумиллиона преступников. Через спустя долгое время я узнал, что в тот день, когда мы прятались в разгромленном магазинчике на автобусной остановке, заключенных осталось уже около четырехсот тысяч. План некоего кукловода, который устроил всю эту бойню работал на все сто. Я не знаю, что было бы, если бы их не провоцировали на войну, но в первый же день я понял, что кто то наверху хочет именно этого. Эти заключенные для больших парней наверху были просто пушечным мясом, не заключенными, не преступниками – мясом. Больше ничего, уверяю вас. Они искусственно поддерживали жизнь и так же искусственно поддерживали смерть. Но самое страшное не это. Когда мы оказались по ту линию я понял, что у гуков тоже идет своя игра. Бойцы аванпостов наивно считали, что их функция – карательная, не понимая, что они такие же пешки в этой шахматной игре. Здесь не было анархии, здесь была война, самая настоящая война на истребление друг друга, было бы глупо думать, что она была без цели. Нет. Была главная цель – выжить в этой мясорубке. В кармане своей одежды я нашел блокнот и ручку, с помощью которых я рисовал во время дежурств на крыше. Тогда я еще не знал, что дневник спасет меня. В тот момент я считал, что ведение дневника поможет мне не сойти с ума в этой мертвой зоне. Спустя несколько лет я все еще храню эти смятые листочки. Я никогда их не перечитываю, мне не хочется это вспоминать. Их всего семь. Я пронумеровал каждый листочек и теперь каждый божий день ношу их с собой как талисман. Мне иногда кажется, что они словно охраняют меня, будто кто то сверху тогда решил, что эти семь маленьких рассказов должны увидеть свет и только поэтому спас мне тогда жизнь. Они не занимают