пришлось продать все: дачу, квартиры, автомобили. Счета были заблокированы, на все склады и аптеки был наложен арест. Кроме обвинений в неуплате налогов, было заведено еще одно уголовное дело: за торговлю контрафактной продукцией, а по сути, наркотиками.
От накативших проблем у меня началась бессонница и сильнейшая депрессия, и связанная с ней бессонница. Кирилл старался помочь мне, поддерживал морально. Перевез меня в маленькую съемную квартиру, где я находилась под домашним арестом, пока шло следствие. Как-то раз вернувшись с работы поздно вечером, муж нашел меня без сознания на полу в ванной комнате. Он вызвал скорую помощь и меня отвезли в больницу.
В это время карьера Кирилла начала стремительно развиваться. Его стали приглашать в Израиль и в Америку в элитные частные клиники для проведения хирургических операций. Как моя карьера стремительно рухнула, так его – взлетела вверх. Перед ним открылись новые возможности для развития его профессиональной деятельности.
В Америку его пригласили ассистировать очень крупному и знаменитому хирургу. После проведенной совместной операции с Кириллом, оценив его талант и способности, ему предложили остаться там работать. Это была его самая заветная мечта и он ее достиг. Но в Москве его ждала больная жена. Когда Кирилл позвонил из Америки моему лечащему врачу, тот сказал ему, что мне осталось жить две, максимум три недели. А у Кирилла уже на два месяца был расписан план работы вместе с этим знаменитым хирургом. Вернуться сейчас в Россию означало конец его едва начавшейся карьеры в Америке. Перед ним стоял нелегкий выбор.
Он ждал моего решения. Конечно, я понимала, что шансов развиваться в России у него не будет, после такой криминальной истории жены, его не возьмут ни в одно приличное место. Вся Москва знала о том, в каком плачевном состоянии я нахожусь: под следствием, в огромных долгах, смертельно больная. Собравшись с силами, я посоветовала ему остаться там и не приезжать в Россию, поскольку мои дни сочтены. «Ты не сможешь мне ничем помочь. Так помоги себе и воспитай наших дочерей».
Оставшись одна наедине со своим воспоминаниями, подводя итоги своей жизни, я поняла, что то, чего я хотела достичь, что хотела доказать – все оказалось таким бессмысленным.
«Кирилл Викторович, изменений у вашей супруги никаких нет. Комиссия завтра, мы сразу с вами свяжемся, как только подтвердится диагноз», – это был последний звонок ответ на звонок мужа в больницу. Я попросила его больше не звонить. «Это будет мешать тебе, твоей работе. Не думай обо мне, забудь, вычеркни из жизни. Считай, что я уже умерла, – сказала я ему. – Так будет легче нам обоим».
Хотя, когда был объявлен диагноз, мне было уже все равно. На самом деле я уже желала умереть. Сил не было цепляться за эту жизнь. Да что сил, не было даже и желания. Мой друг и компаньон Роман подставил меня так, что пришлось долго скрываться от следствия. Пока муж не продал все, что у нас было, не залез во все возможные долги и не откупился. Дело закрыли. Дети уже полгода жили у моей