холодное позднее лето. Осталось всего несколько недель – и для меня будет уже поздно.
Я всю жизнь знала, что, когда мне исполнится шестнадцать, я пройду темное крещение, запишу свое имя в волшебную книгу и как полноправная ведьма пойду учиться в Академию невиданных наук. В детстве я не могла дождаться, когда же наступит этот день. Мне не терпелось исполнить предназначение, какого желали для меня родители, стать настоящей ведьмой, чтобы тетушки гордились мной.
Мой день рождения приходится на Хеллоуин, а лето уже идет к концу. В детстве мне и в голову не приходило, что стать ведьмой – значит отказаться от своей земной жизни. А теперь я только об этом и думаю: потерять подруг, расстаться с Харви, даже забросить математический класс в Бакстерской школе. С каждым днем мне все сильнее кажется, что мир, каким я его знаю, утекает сквозь пальцы.
И все-таки мне нравится магия. Нравится чувствовать, как в крови нарастает волшебная сила, и хочется получить ее как можно больше. Нравится видеть, что задуманные чары складываются как надо, и ужасно не хочется разочаровывать родных.
Выбрать что-то одно? Немыслимо. И тем не менее вскоре мне предстоит выбирать. В детстве, мечтая о магии, я об этом не задумывалась. И когда Харви поцеловал меня у калитки – тоже.
В глубине души мне до сих пор кажется, что этот день никогда не наступит.
Я так много думала о будущем, которое далеко-далеко. А когда оно стало совсем близко – мне не хочется его встречать.
Что случается во тьме
Мы – заколдованный лес. Мы деревья, посеребренные тысячами лун, мы шепот, скользящий по мертвой листве. На наших ветвях вешали ведьм. Возле наших корней оживала земля, напившаяся ведьминой крови. Бывают ночи, когда под нашими кронами торжествует любовь, и бывают ночи, когда под нашими кронами творится смерть.
Девушка в зеленом, которую видела юная полукровка, ждала своего парня. И наконец он пришел, сквозь грозу и бурю. Многие пары обнимались среди наших стволов, но эти вели себя совсем по-другому. Встречи влюбленных часто перерастают в ссоры.
– Я же сказала: бросай этот затрепанный городишко и поехали со мной, – сердито говорила она. – В Лос-Анджелес. Я стану звездой.
Парень грустно улыбнулся, опустив глаза.
– Так говорят все, кто уезжает в Лос-Анджелес. «Я стану звездой». И никто не говорит: «Уеду в Лос-Анджелес, чтобы стать официантом».
– Ну я хоть чего-нибудь достигну, – огрызнулась она. – А что будешь делать ты, если останешься здесь? Всю жизнь перебиваться с хлеба на воду?
Парень поднял глаза и долго смотрел на нее.
– Наверное, да, – произнес он наконец, повернулся и зашагал прочь, сунув руки в карманы. Она что-то кричала ему вслед – гневно, повелительно. Он даже не обернулся.
От злости она даже не стала садиться обратно в машину. Ринулась в лес, навстречу ветру. За спиной развевались полы ярко-зеленого пальто, с блестящих волос свалился капюшон, ветер превратил наши ветки в длинные когтистые пальцы, они тянулись к ней, норовили разорвать одежду,