державы. Нельзя сбрасывать со счетов огромное давление, которое мы почувствуем со стороны царства Атиля15 и его Всемирной торговой организации.
– Слишком долго мы жили спокойно. Пора встряхнуть этот мир и показать малеху Иосифу16 из Атиля и всей фатимидской кодле Северной Африки, кто хозяин в Средиземноморье, – «рубанул» рукой Роман. – Значит решено. Повелеваю! Займись подготовкой войска, посылай гонцов во все провинции, будем собирать большой флот для вторжения. Отпиши царям федератов, пусть присылают казар, а крестница моего отца царица русов Елена17 – норманнов в ладьях.
– Все будет исполнено, государь, – склонился в низком поклоне Вринга. – Но надо будет заручиться поддержкой синклита. Такое предприятие требует больших затрат, а сенаторы как всегда скупы. К тому же есть подозрение, что некоторые из них, в тайне имеют свои интересы на Крите. Есть и другой вопрос требующий решения. Кого назначить командующим? Ведь его будут пытаться подкупить, а может даже и убить.
– Двух мнений быть не может, – не задумываясь, ответил Роман. – Разумеется, назначить командующим магистра Никифора Фоку. Я давно обещал ему эту битву. Да и после смерти сына он слишком увлекся мистикой на Афоне. Его, как отличного военного, надо занять настоящим делом, войной.
– Выбор хороший, но говорят, он стал послушником и готовится принять монашество, – ровным голосом возразил Вринга.
– Своим повелением я отзову его. Пусть проходит послушание не при монастыре, а в сражениях.
– Еще болтают, что побывал он в Никопсии, что на побережье в Абхазии. Там разговаривал с каким-то старцем в горах, – продолжал Вринга вкрадчивым тоном.
– Это ты о сплетнях? О предсказании? Да знаю я. «Захвативший Крит, познает великое горе, но овладеет скипетром Ромейской державы», – процитировал Роман. – Это всего лишь бредни выжившего из ума отшельника. Но даже если это и так. Разве это не дополнительный повод послать на Крит именно Никифора? Не может же будущий монах сидеть на троне! Это исключено.
Не откладывая в «долгий ящик» Вринга собрал синклит на внеочередное заседание. После заявления базилевса Романа, сенаторы долго спорили. Некоторые из выступавших напомнили собравшимся сенаторам о подобных экспедициях при прежних басилевсах Льве и Константине. Тогда были потрачены впустую огромные средства. Достижений не было, а загублено было много людей.
Другие боялись опасности на море, а также помощи Криту со стороны соседних держав и их флотов. Третьи предрекали ухудшение отношений с Всемирной торговой организацией Атиля. Потом нашелся один сенатор, якобы слышавший о предсказании. Будто тот человек, который захватит Крит, овладеет скипетром Ромейской державы. Страсти кипели. Мнения разделились.
Наконец слово взял патриарх. Оглядев зал прямым взглядом, от которого многие почувствовали себя неуютно, Палиевкт сказал:
– Сердце басилевса в руке Господа, и Бог внушил ему эту мысль!