в Антверпен Плантен указал, что он из Тура, но, возможно, происходил из его окрестностей. Один из внуков называл местом рождения деда Шитре близ Шательро. Большинство исследователей ранее считали, что он происходил из Мон-Луи, теперь же склоняются к версии, что из Сен-Авертена недалеко от Тура – там в то время жили три семьи с фамилией Плантен.
Историки склонны верить скорее версии Порре: во-первых, сам Плантен черным по белому писал, что происходит из простолюдинов[7]; во-вторых, существование семьи Порре-Пюпье, как и самого каноника Порре, подтверждается сохранившимися документами из городского архива Лиона.
Жан Плантен по-прежнему остается фигурой загадочной: нет сведений о том, откуда он родом и чем занимался до переезда в Лион, даже само его существование некоторое время было под вопросом – правнук Бальтазар, большой любитель сочинять семейные легенды, своими рассказами основательно запутал исследователей.
Лион. Хартманн Шедель, «Нюрнбергская хроника», 1493
Приведенное им семейное предание – совершенно в духе времени, но оно повествует не столько о Кристофе Плантене, сколько о личности самого Бальтазара.
При нем семья достигла высокого благосостояния, играла значительную роль в жизни Антверпена, вошла в местную элиту. Одна из крупнейших типографий мира, один из столпов городской экономики, огромный дом, полный гостей, среди клиентов – король Испании и папа римский. Для принадлежности к самой верхушке общества не хватало только одного – дворянского титула. Забегая вперед, скажем, что титул получит внучатый племянник Бальтазара – Бальтазар III. И настолько этому факту обрадуется, что отделает комнаты дома позолоченной кожей, обставит самой дорогой мебелью и даже купит модную диковинку – клавесин, чтобы дом выглядел действительно по-дворянски. А вот Бальтазар I, видимо, чувствовал себя несколько неловко среди местной знати. Ему очень хотелось иметь благородное происхождение, или, по крайней мере, хоть легенду о нем.
При этом Шарль де Терселен – реальная историческая фигура (сохранился даже его портрет), а замок Шато-де-ля-Рош-дю-Мэн стоит по сей день, радуя туристов своей красотой. В путеводителях пишут, что свой нынешний великолепный облик он получил в 1490 году, когда вернувшийся с военной службы в Италии Шарль де Терселен, насмотревшись на тамошние палаццо, перестроил его в итальянском стиле. Правда, в современных исследованиях, где упоминается этот архитектор-любитель, написано, что родился он около 1482 года; во всяком случае, в 1536 году король Франциск I назначил Шарля де Терселена губернатором итальянского города Фоссато, оккупированного французскими войсками[8]. Предположить, что не самый последний полководец французского короля был в это время настолько беден, что его сыновья, втоптав в грязь имя отца, подались в ремесленники…
Oratores, bellatores, Laboratores – «те, кто молится», «те, кто воюет» и «те, кто работает» – три сословия, три столпа средневекового общества, да и западной христианской цивилизации в целом – вплоть до Французской революции 1789 года: духовенство, аристократия и люди