раздалось угрожающее:
– И кто тут устанавливает плату за посещение рынка?
Обкуренные татары повернулись на голос, схватившись за рукояти своих кривых сабель, и тут же отпустили их.
– Курбан-ага?
– Я спросил, кто?
– Да мы, Курбан-ага, пошутили.
– Где взяли изуродованного невольника?
– Так он уже не жилец, сосед Вахида, – кивнул младший на старшего, – так отдал.
– А вы в литвина вцепились? Забыв, что за нарушение порядка на рынке любого ждет наказание? Хотя чем вам помнить, если головы прокурили. Так, сейчас забирайте невольника и проваливайте! Если еще раз увижу в городе, прибью. Поняли, торгаши?
– Да, да! – Бросив умирающего человека-раба, татары бросились бегом по ближней улице.
Бордак взглянул на невольника. Но тот уже ничего сказать не мог, завалился на бок и хрипел, изо рта шла пена. Он умирал.
– Оставим его, все одно помрет, избавится от мучений, пойдем, Михайло.
– Куда?
– Есть тут неподалеку один дом, там и поговорим спокойно. Ведь ты же хотел говорить со мной?
– Да! Идем. Указывай, куда.
– Прямо в проулок.
Идти пришлось недолго. Пройдя два переулка, уперлись в тупик. Вернее, в площадку, огороженную заборами и не имевшую дальнейшего свободного пространства. Свернули вправо, зашли во внутренний двор обычного для этой местности дома. Во дворе – никого. Перед входом сняли обувь. Далее Курбан провел Бордака в комнату, разделенную занавеской на две половины, мужскую и женскую. Зашли, естественно, в мужскую половину. Там у передней стены на нарах, укрытых ковром, восседал среди подушек татарин в одежде не простой, но и не вельможной. Он привстал при появлении гостей.
– Салам, Камиль! – кивнул Курбан.
– Салам, Курбан! – ответил татарин и, посмотрев на Бордака, проговорил: – Ты, Курбан, точно русского привел? Не похож он на московита.
– Руского, не сомневайся, – ответил Михайло.
– Ну, тогда приветствую тебя, русский!
– И тебя так же.
Камиль хлопнул в ладоши, и в комнате мгновенно появился мужчина лет сорока:
– Да, Камиль-ага?
– Скажи, чтобы чаю принесли и сладостей.
– Сделаю.
– Хозяин дома, что ли? – спросил Бордак.
– Хозяин, – отчего-то усмехнулся Камиль, – помощник и доверенное лицо влиятельного мурзы Басыра.
Но вернулся не он, а женщина, укутанная с ног до головы в черное одеяние. Она поставила поднос с чайником, пиалами, вазой со сладостями и, кланяясь и пятясь, удалилась.
Камиль разлил по пиалам чай, сделал глоток, бросив в рот засахаренную «подушечку», взглянул на Бордака, спросил:
– С чем пришел, московит?
– Мне надо поговорить с мурзой Басыром.
– Желающих говорить с мурзой много, – вальяжно усмехнулся Камиль, – вот только господин Басыр далеко не со всеми встречается. Для встречи нужна веская причина. Она у тебя есть?
– Есть.
– И что за причина?
– Мурза