– «Ведите дневники, не дрейфьте, летописцы…»;
– Маргарита Алигер – «Пиши скорей, пиши, не мешкай, не разрешая никому сказать с недоброю усмешкой: «Не напечатают.… к чему?;
– «Бери перо, душа, и запиши…» – процитировала поэта Лиора Ган в одной из радиопередач РЭКА (Русское радио в Израиле).
Соглашусь с последними высказываниями, тем более что я окончила МГИАИ[1], работала в музее, в архиве – исследовательская жилка сохранилась. Одну книгу «Птица-память» – об отце, написала и издала. По сути дела это была публикация документов ЦАМО РФ[2]; газетного отдела РГБ[3]; материалов, разработанных при Совете ветеранов 213-ой стрелковой дивизии (г. Львов – Украина), в составе которой воевал мой отец – Молоков Михаил Иванович. Теперь надо было написать вторую книгу. Сказано – сделано. Книга перед вами. Она снабжена примечаниями, приложениями, указателями, которые существенно расширяют рамки книги. Сноски расположены в тексте – этому меня научил В.А. Солоухин в своей книге «Третья охота».
Эта книга – продолжение первой. Здесь описывается жизнь нашей семьи после ухода отца на фронт в марте 1942 года и по март 1959 года, когда я после окончания Свердловского техникума советской торговли по распределению уехала работать в Казахстан, то есть отрезок нашей жизни длиной в 17 лет. В железнодорожном билете был указан конечный пункт назначения – станция Тюра-Там (в настоящее время – Торетам – казахск.).
«Ушедшее время, – пишет Н.Чарухчева в статье «Обитель ушедшего времени», – никуда не девается, оно живет в книгах, в вещах, в документах, в памяти людей, в их сердцах. Переходит из рода в род». «Два чувства дивно близки нам. В них обретает сердце пищу – любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам» – написал в свое время Александр Пушкин.
А Андрей Платонов считает (повесть «Джан»): «Если погибших и исчезнувших быстро забывать, то жизнь сделается бессмысленной и жалкой: тогда останется помнить только одного себя». А между тем мы все на земле живем недолго, но зато НЕПРЕРЫВНО: от деда – к сыну, от сына – к внуку, от внука – к правнуку и т. д. Свой род надо знать, любить и помнить! Есть еще одно высказывание – «Писать мемуары это все равно что показывать свою вставную челюсть». Может быть… Но для меня мои записки это как таблетка от душевной боли, от грусти, от тоски по моим родным. Ведь я осталась сиротой в 16 лет, когда умерла моя мама, да и жизнь была не сахар! Поэтому я люблю окунаться в прошлое. Оттуда тебя никто не обидит, а тепло воспоминаний останется с тобой на всю оставшуюся жизнь. Память – единственный рай, из которого нас не могут изгнать!
Есть такой психологический прием – написать на листке бумаги то, что тебя тревожит, не дает спокойно жить. Напиши и сожги. Боль уйдет. Но я свои переживания писала не для того, чтобы сжечь. Наоборот, хочу чтобы их прочитали мои ровесники. Они найдут много похожих сюжетов, вспомнят свои детство и юность, а еще лучше – напишут свои воспоминания. Ведь из воспоминаний складывается потрет эпохи, в которую мы жили, причем портрет правдивый.
Счастлив тот, у кого есть родительский дом, кому есть, куда приехать.
К сожалению, у современных людей в России зачастую нет родового семейного гнезда. Сегодня мы легко меняем квартиры, города и страны: «Наша жизнь копеечка, а судьба – злодеечка – будем жить, где повезет, хоть долби нас в темечко!». Могилы близких, конечно, есть. Но, Боже мой! Как же они далеко от нас и друг от друга! Мой отец похоронен в братской могиле в селе Червоном под Кривым Рогом (Днепропетровская обл., Украина); мама и бабушка Елена – на Никольском кладбище (ВИЗ)[4], тетя Вера Бестужева, мамина сестра – на Лесном кладбище[5] (ВИЗ), двоюродный брат Владимир Базыгин – на кладбище «Семь ключей» (за Сортировкой)[6] – все в Екатеринбурге; родной брат Молоков Михаил – в Ташкенте, бабушка Таисья, прабабушка Анна Молоковы – на кладбище в селе Некрасово Белоярского р-на Свердловской обл..
В Интернете нашла, что Никольское кладбище закрыли и на его территории строят многоэтажные дома. Какое кощунство! не позавидуешь людям, которые будут жить в этих домах! Так что даже могилы не вечны! Чем же заменить родовое семейное гнездо и родные могилы, которые нет никакой возможности посещать хотя бы раз в году? Разве можно жить в безопорном пространстве, в духовной невесомости? Ведь не хлебом же единым жив человек! Есть, пить, размножаться, а там хоть трава не расти? Так может быть соорудить памятник своим родным в виде скромной книги и тем самым сохранить память о них и передать ее своим потомкам? Ведь человек жив, пока его помнят! «Когда нас помнят – это тоже жизни нашей лоскут: в другом мы как бы городе живем, куда нельзя приехать в отпуск. Лишь насовсем…»
Тешу себя надеждой на то, что в моем роду появится когда-нибудь будущий маленький исследователь, которого заинтересует история рода, и он продолжит мои изыскания. «Тешь, тешь себя, почему бы не потешить? – «Дьявол шепчет за левым плечом, предрекая мне горе-несчастье. Только Ангелу все нипочем – справа он отведет от меня все напасти!»
«Далеко ли ты, надолго уезжаешь