к вредной музыке, как и его отец, многие песни знал наизусть и неплохо исполнял их под гитару. В комсомол Павла не приняли, но он особо и не переживал, продолжая наигрывать на своей семиструнке, сидя в свободные часы летними вечерами на крыльце «Yesterday» или не менее знаменитую «Oh, Darling».
Потом начался новый учебный год и с верхних эшелонов спустили план сколько молодых «орлов» должно было быть принято в комсомол… Не хватало как раз одного. Тогда-то учителя и вспомнили про Пашку. Да только он всеми путями увиливал.
– Ну вот зачем мне ваш комсомольский билет? Чтобы взносы в партию платить? У меня каждая копейка на счету. Отец-трудяга, мать-инвалид. Нет уж спасибо.
– А как же ты в институт собираешься поступать? – не унимались учителя. – Без билета не примут!
– Да зачем мне институт? Когда мне учиться-то? Мне работать надо, родителям помогать, – отмахивался Пашка. – А там заучивать всего столько, что и голову сломаешь! Нет, не буду.
– Да ты не заучивай, только заявление напиши. Нам же для отчетности.
Так и уговорили. Павел подал заявление на вступление в ряды ВЛКСМ. Его кандидатуру рассмотрели, поморщились, но пригласили на собеседование. Помню, председатель совета комсоргов задал ему всего один вопрос – «Сколькими орденами была награждена газета „Комсомольская правда“?» Пашка задумался, глядя на стол перед собой, а потом приметил, что аккурат под правым локтем председателя лежит та самая газета с изображением на титуле всех орденов, ей присвоенных…
Так, с честью выдержав экзамен, Пашка стал комсомольцем. Ни один год прошёл с той поры, выросли и мы с Пашкой и наши дети, канула в Лету могучая держава Союза, но и по сей день нет-нет да и вспоминается нам эта история о комсомольском билете и «Комсомольской правде», особенно, когда где-нибудь доведется услышать бессмертные голоса «битлов»…
Платье
***
У Маргариты Павловны была мечта. Самая обыденная, женская. Мечта называлась – платье. Но платье, не абы какое, а такое особенное – что называется «последний писк моды» – из тонкой шерсти непременно кофейного цвета, с вырезом «лодочкой», пышной удлиненной юбкой, рукавами 3/4 и белоснежным накрахмаленным воротничком из машинного кружева «ришелье». Но как наденешь платье без туфелек – лодочек на низком каблучке «рюмочке»? Значит нужны еще и туфельки. Тоже белоснежно-белые, под цвет кружев. И сумочка на цепочке… «Завить бы кудри, нарядиться бы в платье и туфельки и на танцы с подружкой!» – частенько мечтала Маргарита Павловна, лёжа поздним вечером в постели, перед сном. А потом вспоминала, что подружка умерла, уж почти десять лет прошло, как схоронили. В блокадном Ленинграде не то, что на танцы, за водой боязно было выйти. О том, что существуют танцы девчонки – блокадницы узнали только в 50-х. Тогда им 17-летним не до танцев было. У Маргариты Павловны в блокаду умерли мать и сестренка. Через неделю советские солдаты вошли в город. Тогда она встретила Его – лейтенанта стрелковой дивизии. Влюбилась