Думы, но на самом деле главным событием станет десятилетие Известных Событий и Диктатуры.
Решено! Я останусь, и буду смотреть этот спектакль до конца!
Из городских впечатлений. Пить стали меньше, по крайней мере, на людях. Кому совсем невмоготу, берут домой и напиваются в одиночку.
7 июня.
Вместо доклада комитету вышла лекция на публике. Нехорошие подозрения возникли еще когда узнал адрес – дом Политкаторжанина (б. «дача Дурново»). Так и есть – знакомый зал заседаний, кресла, люстры, стол президиума. За столом Андрей Петрович, Спиридонова и Натансон. Приветственная речь Натансона о моих заслугах перед партией и революцией. Спиридонова рассматривает лепнину на потолке, а я публику.
Надо так понимать, что это и есть нынешние цвет и сливки леворадикальной молодежи? Кожаные тужурки, отсутствие галстуков и головных уборов у мужской части, такие же тужурки, короткие юбки и ярко накрашенные губы – у женской. И те, и другие курят. Народ, вроде, отчаянный, смотрят по-разному. Большинство с обычным любопытством, но есть и враждебные лица.
Шутки шутками, а Керенского в Липецке вот так и пристрелили. Две пули из нагана и нет больше рыцаря революции. А убийца как-то сумел затеряться в толпе, только револьвер на полу оставил.
Начинаю выступать. На самом деле такие «доклады» может читать любой студент, если способен указать на карте новые границы и помнит очередной набор политических имен. Итак, приступим: Стокгольмская конференция, Временное Перемирие, позиции Франции, России, Германии и «польский вопрос». Публика терпеливо выслушивает общеизвестное. За это на сладкое я освещаю им настроения в непризнанном Польском правительстве, благо у меня в Сейме три гимназических приятеля. Потом о состоянии дел в эмиграционных кругах. Андрей Петрович смотрит укоризненно, Спиридонова ерзает. Будут потом укорять: «зачем же было при всех, как вы могли с вашим опытом…» Так и надо было слушать в узком кругу. Теперь еще немного о культурной жизни послевоенной Европы, «женский вопрос» и все. Записки уже наготове.
Первая: «Повлияло ли на ход истории Известное Событие и как?»
– Ну, прежде всего, раз уж тут все свои, предлагаю отбросить ложную стыдливость и называть вещи своими именами – не Известное Событие, а убийство императорской семьи!
В зале нервный шепоток. А вы как хотели? Конечно, повлияло: семичасовая безостановочная речь Керенского (приводили в чувство подкожными впрыскиваниями), отставка Временного правительства и корниловский «Союз спасения Родины и Свободы». Плюс беспорядки в Москве и губерниях, перемирие на фронтах, а потом еще Польская осень и еврейские погромы. Все это в любом учебнике написано, поэтому повторяться не будем, а лучше удариться в личные воспоминания, благо мне есть, что вспомнить.
Вторая записка: «Есть ли возможность в ближайшее время заключить Мир?»
– Такой возможности, я полагаю, нет. И дело