покажи, как ты здороваться научился? – попросила Алёна.
Валя посмотрел на неё презрительным взглядом и …плюнул в её сторону.
– Валя, так нельзя, – вяло сказала сестра. – Тётя тебя кормила 3 дня, заботилась о тебе!
– Лучше б её убили!
Слова были как гром с ясного неба.
– Что ты сказал? – выдохнула Алёна.
Он посмотрел на неё голубыми глазками:
– Ничего.
И отвернулся.
Алёна ушла в свою комнату. Мать будто не услышала его слов. Она одела Валентина и ушла, бросив из двери «пока».
Слёзы душили её. Как мог так сказать 4-х летний малыш? Откуда столько ненависти? Чем она так насолила ему? Чем не понравилась?
Ответов не было. Слова эти как-будто были сказаны прожжённым жизнью циником, видевшим и смерти, и убийства, так легко он их сказал!
Алёна не понимала всего, что произошло. Она поплакала, а потом написала стих. Он лёг на бумагу непроизвольно, с болью, с переживанием, из самой души:
Уста младенца так невинны?
И истину глаголет он?
Грехом испорчен и не видит,
Слова, как нож пронзят потом!
Что он о смерти понимает?
И может ли кому желать:
– Уж лучше быть тебе убитой!
Такое можно ли сказать?
Какие ясненькие глазки
И милый образ дорогой,,,,
Сказал… А понял ли?
Отчасти…
Не любит просто нас с тобой!
В этот день всё валилось у неё из рук, она ни о чём не могла думать, как только о его словах.
– Так этот глупый малыш решил мою жизнь? Такой бы он хотел видеть её итог?
Не понимаю!
Было обидно и горько. Убить меня! Разве моя жизнь не ценна и не интересна?
То, что появилось в тетради Алёна потом, и вовсе её удивило. Это был стих-объяснение произошедшего, будто кто-то диктовал ей, а она записывала каким-то незнакомым корявым почерком:
Мне вылить на бумагу грусть?
Зачем? Никто ведь не поймёт,
О чём болит моя душа,
Что тяготит, и где слова,
Что смогут передать весь цвет,
И форму и размер страданья моего
Большой процент.
А грусть моя из-за проклятья,
Что в спину мне произнесли:
– Уж лучше быть тебе убитой!
Как только вымолвить смогли?
Какое страшное желанье!
Какой чудовищный подлог!
Он целовал сегодня ручки,
А как сказать такое мог?
И кто вложил такие мысли?
Душонка жалкая твоя?
Или тот князь, что правит миром?
Зачем принял его слова?
Он говорит и не стыдится,
Любое дело оплюёт,
Собой особенно гордится,
Тебя в подмётки не возьмёт!
И чем ты лучше и мудрее,
Нападок больше на тебя,
Не потому ли был растерян,
учёный, врач, поэт тогда?
Он – обвинитель и обманщик,
Льстец