владелицы кабинета, и входящий сюда чувствовал себя жуком в работающем «ксероксе» – но Валентине нравилось работать при ярком освещении. На столе в скромной рамке стояло ее фото об руку с Гесером под стальной табличкой «Начальник Особого отдела». Оба смотрели в объектив без улыбки, сосредоточенно и деловито, словно на миг ради фотографа прервали разговор о спасении мира.
Валентина извинилась за беспорядок, аккуратно собрала со стола предметы: покрытый арабской вязью свиток в пятнах засохшей крови, пачку истрепанных царских ассигнаций, пожелтевшую от времени литографию с четырехпалой рукой, сложенной в причудливом жесте, великолепный средневековый портрет двух юношей-близнецов в венецианских плащах (один с аурой Темного, другой – Светлого), и сложила все это на подоконник.
– Садись. Есть хочешь? – Она включила интерком. – Галочка, принеси кофе и печенье. Меня не будет полчасика по внутреннему. И вот еще что: соедини меня с питерским офисом по закрытому каналу.
Матвей устало смотрел на интерактивное табло. Огонь в его глазах как будто стал остывать, сдержанный холодным спокойствием Валентины. На подсвеченной карте Москвы тлела алая точка в Нескучном саду: сегодня в городе спокойно, всего одно происшествие. Гордеев представил, как сейчас выглядит такое табло в петербургском штабе Дозора, и невесело усмехнулся.
Разговор Валентины с Питером длился минут пять. Повесив трубку, она с веселым прищуром посмотрела на гостя:
– Ты продолжаешь меня удивлять. Восемнадцать Темных одним махом.
– Я защищал семью.
– Хорошая реклама семейных ценностей. – Валентина задумчиво щекотала щеку пушистым кончиком косы. – Я тебя не осуждаю, но Темные будут мстить до конца твоих дней, готовься.
– Среди погибших не было Иного по имени Дориан?
– Так мне и рассказали! Зато я знаю, что там погиб Гаш, глава Дневного Дозора Питера. А твою Нелли, между прочим, разыскивают оба питерских Дозора. Ты хоть понимаешь, что я могу немедленно задержать тебя – до выяснения всех обстоятельств?
Вошла Галочка с подносом. Пока она расставляла на столе посуду, Кот молчал.
– Помнишь ночь, когда ты стала Иной? – начал он, когда дверь за секретарем закрылась. – Ту майскую ночь в «Лужниках» семнадцать лет назад?
Рука с чашкой кофе замерла у губ Валентины:
– Да, конечно.
– Завулон инициировал четырнадцать ребят. Хотел, чтобы вы все обратились ко Тьме, но наш Тайный Дозор вмешался. Семеро стали Светлыми – в том числе ты, Марина и Артем Локшин. Утром первого мая Нелли бежала, умыкнув артефакт, принадлежавший Дозору. Гесер, мягко говоря, огорчился. Магическую игрушку она отдала своему дяде, чтобы спасти тому жизнь. Мы долго скрывались, не только из-за гнева Гесера. Дориан – давний враг Нелли, когда-то он убил ее мать. И вот спустя годы мы наконец-то решились покинуть убежище, двинули в Питер… вернее, – на скулах его проступили желваки, – теперь я думаю, нас выманили в Питер. Я скрывал семью ото всех, не понимаю, как они узнали о ней. Вчера мне пришлось уехать… и Темные