весело посверкивая глазами, проговорил Андрей Соломин, – вычислили мы, кажись, жука этого, Веньку Щуплого. По сведениям одной девицы легкого поведения, вчера вечером она гуляла с Веней в одном домишке на Выборгской стороне. Дом принадлежит вдове Степана Угрюмого, бывшего медвежатника. Я навел справки. Вдова эта живет в своем доме, вместе с внуком, сдает комнаты, похоже, все больше блатным. Тем и кормятся.
– Молодец, Соломин. Нам бы теперь маху не дать, – краснея, проговорил Поликарп Петрович.
– Не дадим, Поликарп Петрович, – горячо пообещал Соломин, преданно глядя на начальство.
– Вот и ладно. Из наших за домом кто-нибудь наблюдает?
– Михаил Сапожников через дорогу в трактире сидит, а сейчас ему на смену Захара Стругачева послал.
– Хорошо. Вечера ждать не будем, поедем сейчас. Собирай ребят, – вставая из-за стола и проверяя оружие, распорядился Поликарп Петрович.
Машину остановили за три квартала. Бойцов оставили в кузове, а Соломин с Поликарпом Петровичем двинулись на разведку, рекогносцировку на местности произвести.
– Плохонький домишко, – разглядывая ветхое покосившееся строение, заметил Поликарп Петрович.
– А с чего ему крепким быть? Бабка с внуком живут. Хозяин лет десять как упокоился. Да и то дома редко бывал. Сидел часто, – со смешком проговорил Андрей Соломин. – Перебиваются, как могут, а дом он, ясное дело, руки хозяйской требует. Внук тоже, считай, сирота. Отец сидит за грабеж, мать лет пять как померла.
– Большой мальчишка?
– Лет двенадцать. Шустрый. Такому палец в рот не клади.
– А ты откуда знаешь? – подозрительно прищурился Поликарп Петрович.
– Да вы не волнуйтесь, я к нему и близко не подходил. Ребятишки рассказали. А они не проболтаются. Они с другой улицы, с местной шпаной только дерутся, но знают всех хорошо.
– Ладно. Давай людей расставлять, пока снова не прокололись. Как думаешь, в какой части дома Венька может быть?
– Вон те два оконца с угла. Говорят, бабка Анфиса эти комнаты сдает.
– Повезло, что окно приоткрыто, – порадовался Поликарп Петрович. – Вы с Захаром в двери, ребят под другими окнами распределим, возле калитки двоих и позади дома, а я уж в окно!
– Поликарп Петрович, может, лучше я в окно, мне оно сподручнее будет, – смущенно отводя глаза, предложил Соломин.
– Боишься, не влезу? – не обиделся Поликарп Петрович. – Не боись. Это я только с виду такой ветхий.
Все прошло как по маслу.
Первым в комнату ввалился Поликарп Петрович. А через пару секунд нагрянули с револьверами в руках Соломин со Стругачевым.
Венька сидел за накрытым столом среди пустых бутылок, положив хмельную голову на руки, и даже не шевельнулся.
– Ну все, Веня, пора просыпаться. Попался, – спокойно сказал Поликарп Петрович, убирая за пояс револьвер.
Он толкнул за плечо спящего уголовника, и тот стал мягко заваливаться на бок.
– Ох,