артритную ладонь мелочь и заспешил прочь, чтобы не выслушивать слова благодарности.
Измельчал народ без войны. А ведь наверняка фронтовик, имеет жилье, социальные льготы. А во что превратился, рожа пропитая!
Пиликала гармошка – еще один увечный сидел у киоска и растягивал меха. Заезженные «Три танкиста». Гармонист не попадал в ноты, но имел такую мужественную физиономию, что фальшь ему прощалась.
Какая-то разнузданная какофония – гомон, гармошка, воздух, со свистом выдуваемый из сцепных устройств. У вокзала надрывался динамик: Клавдия Шульженко исполняла «Синий платочек» – самую невоенную из всех военных песен, намертво вжившуюся в душу каждого солдата. Простые слова, человеческая теплота в голосе – и вот он – мощный психологический эффект!
Война впиталась в плоть и кровь людей, новый порядок пока не приживался. Знакомиться с девушкой не стоило – не для того он сюда приехал. Хотя… Он усмехнулся – эдак подъехать, расшаркаться: мол, мое почтение, я ваш спаситель, все такое. Ну, пусть покрутит пальцем у виска.
Шаги машинально ускорились. «Синенький скромный» берет, под которым трепетали русые кудряшки, уверенно приближался. Виадук тоже был близко. Сверток выпадал из рук, девушка перехватывала его, с плеча спадала сумочка, в которой лежал кошелек.
Навстречу вихляющей походкой шел еще один кадр. Руки в брюки, безмятежно посвистывает, козырек клетчатой кепки сдвинут на лоб. Глаза шныряют по идущим навстречу людям. Очередной «профессионал»?
Алексей перехватил его взгляд, на миг показалось, будто тип усмехнулся. Как он зацепил локтем девушку – случайно или намеренно? Просто так, чтобы сделать гадость? Она оступилась, сумка повисла на предплечье. Сверток выпал в железнодорожную решетку, которая находилась в приличной яме! Перрон был гораздо выше пути.
Типа в клетчатой кепке и след простыл – пролетел мимо и пропал. Девушка ахнула, с ужасом уставилась на сверток, валяющийся между шпалами. Хорошенькое личико сморщилось. Никто не спешил помочь, люди обходили ее, сочувственно поглядывая.
Алексей кинулся на помощь в тот момент, когда она уже собиралась спуститься за свертком.
– Девушка, подождите, я достану… – Он схватил ее за рукав, оттеснил и полез вниз. Дело несложное, кабы не пронзительный гудок, неожиданно ударивший по мозгам! По пути со стороны виадука приближался маневровый тепловоз! Машинист отчаянно сигналил. На перроне галдели люди, девушка кричала, тянула к Алексею руки.
Он вышел из ступора, засуетился. Паровоз уже рядом, гудит как сумасшедший. Это не машина, сразу не остановится. Почему не заметил? Дыхание перехватило. Черкасов схватил сверток двумя руками и выбросил его на перрон. Кинулся прочь, споткнулся об рельс, чуть не растянулся.
Это здорово взбодрило после монотонной езды в поезде! К Алексею тянулись руки – нет, не вытянут, уж лучше сам. Он схватился за край перрона, подался вверх, перекатился. И даже пара секунд осталась в запасе. Маневровый протащился мимо, красный от волнения машинист