из сумки какую-то металлическую пластинку, капнула на нее кровь Арманиуса и вгляделась в надписи, проявившиеся на ней. Пару мгновений молчала, и проректор не выдержал:
– Ну как там?
Эн ответила не сразу, дочитывая анализы Берта.
– Нормально. – В ее вздохе слышалось облегчение. – Нет существенных отличий от утреннего анализа. Через пару часов приду и вновь проверю. А пока поворачивайтесь спиной ко мне, сделаю вам укол общеукрепляющего.
Арманиус с готовностью повернулся, чувствуя не меньшее облегчение.
– Ну… Я, наверное, пойду? – неуверенно поинтересовался Велмар, и Берт краем глаза увидел, как Эн махнула рукой.
– Да, да, идите, архимаг.
Понимая, что спрашивает друг все-таки у него, Арманиус тоже сказал:
– Конечно, иди.
Гулко хлопнула дверь библиотеки, и они с Эн вновь остались вдвоем.
Я уже была в общежитии, когда меня вызвал ректор. Арчибальд довез и, галантно поцеловав руку, позволил мне покинуть магмобиль. Настроение было на редкость приподнятым, хотелось смеяться и танцевать. Давно со мной такого не случалось… Но после того как я поговорила с Арманиусом, все изменилось. И потом, когда я взяла у него кровь и убедилась, что анализы в норме, где-то на краю сознания появилась мысль, которую я поначалу даже не могла толком сформулировать.
Помог ректор. Как только Агрирус ушел, он спросил меня:
– У тебя все в порядке, Эн? Ты… – Он запнулся. – Немного странная.
Точно. Я странная. И я сама это чувствовала.
– Все в порядке. А в чем выражается эта странность? Поворачивайтесь лицом ко мне, я закончила.
Арманиус перевернулся и продолжил:
– Ты как будто была пьяной, Эн.
И тут меня словно по голове чем-то стукнуло.
Пьяной… Но Арчибальд сказал, что от этого вина не пьянеют. Значит…
– Архимагистр… а вы разбираетесь в винах?
Он удивленно поднял брови.
– Ну, я не эксперт, но в принципе могу что-то подсказать.
– Вы знаете такое вино… «Лунный свет»?
Брови поползли выше.
– Знаю.
– Расскажите мне про него.
– Это одно из самых дорогих вин Альганны, Эн. – Удивление исчезло, сменившись пониманием. – Оно не пьянит так, как обычное. Лишь слегка расслабляет и дает ощущение радости, эйфории, праздника. При этом не туманит мозг, не вызывает привыкания, не заставляет совершать безумства. Просто чуть уменьшает внутренние запреты.
Что ж, все ясно. Ох, ваше высочество… И вроде бы понимаю его. Но противно.
– Ты не знала, да?
Догадливый. И, наверное, можно было ответить… Но я молчала.
– Конечно, не знала, как ты могла знать… Эн, я не оправдываю Арчибальда, но…
– Вот и не оправдывайте! – сказала я, пожалуй, слишком резко. – Что сделано, то сделано.
– Послушай меня, – голос Арманиуса стал раздраженным, – не преувеличивай значение «Лунного света». Это не веселун-трава, от которой море по колено