немец, как голодные полчища крыс, которые тебя пытаются заживо сожрать4. Вот. Так что никогда наш командир ничего плохого себе не позволит в отношении девушки!
– Сколько лет вашему капитану?
– Двадцать семь.
– Пацан еще!
Старик продолжал стоять на своем, но было заметно, что эта история его впечатлила. А Куров был взбешен тем, что Юрьянс позволяет себе такие намеки.
В тот день еще не рассвело, когда со стороны Анчупан стал доноситься гул машин, а затем пулеметные очереди. Лалин проснулся и неподвижно сидел на кровати с лицом мрачнее тучи.
– Думаете, товарищ капитан, опять мирных расстреливают? – спросил у него Иннокентий.
Тот не ответил, но по его взгляду было понятно, что догадка Курова верна.
Днем Иван спросил у хозяина, далеко ли отсюда до немецкого штаба.
– Я тут все тропы знаю, могу проводить, – сразу вызвалась Илга. Дед посмотрел на нее укоряюще. Но ругать не стал, – некогда, нужно было спешить в поселковую больницу.
Вернулся Янис Юрьянс поздно вечером, внучку, ушедшую в лес с капитаном, уже не застал.
Девушка и Лалин шли молча, настороженно озираясь. За четыре дня, которые здесь пробыли, солдаты еще ни разу не видели немцев.
Штаб располагался в бывшей усадьбе. Иван хотел выяснить, много ли там военных, какая у них техника, и не собираются ли они уезжать. Дело в том, что части редко долго задерживались на одном месте, обычно на смену одним приходили другие.
Вокруг было тихо, но вскоре капитан услышал в отдалении звук проезжающего мотоцикла. Затем из-за зарослей ему удалось рассмотреть какое-то по виду старинное здание из серого камня. Уже трудно было различить украшавшие фасад резные элементы, да и не силен был Иван в архитектурных тонкостях.
– Говорят, когда-то это был барский дом, – шепнула Илга.
У парадного входа стоял мотоцикл и несколько машин. Людей не было видно, в некоторых окнах тускло горел свет. Напряженно всматриваясь в полумрак, Лалин различил двоих часовых. Нужно было возвращаться – овчарки могли учуять посторонних. Да и путь к дому через лес занимал не меньше сорока минут. Капитан уже попятился было от кустарника вглубь деревьев, когда послышался рев моторов нескольких машин, и подъездная аллея стала светлой от огней фар. Это были грузовики, и они быстро приближались. Иван неподвижно застыл, ожидая, что будет. Рука непроизвольно потянулась к кобуре. Вдруг он вздрогнул, потому что его пальцы накрыла прохладная ладонь девушки.
– Не бойтесь, товарищ капитан, я вас в обиду не дам.
Хмуро поглядев на Илгу, он молча отвернулся и стал наблюдать дальше. Из кузовов машин спрыгивали солдаты с автоматами наперевес, весь периметр вокруг здания оцепили в считанные секунды. Звучали короткие команды на немецком. Вот и овчарки появились. Капитан никогда не праздновал труса, но то, как рвано сейчас билось сердце, доказывало, что и ему не чуждо простое человеческое чувство страха.
Через некоторое время фашисты