дороги.
– Не то слово! Юль, а как тебе новая Москва?
– Москва как Москва, ну чуть понаряднее стала, светлее по вечерам, но в принципе тут мало что изменилось…
О, это она наступила на любимую мозоль!
– То есть как мало изменилось? – вскинулась я. – Это же совершенно другой город!
– Разве? Ну вероятно, я мало видела…
Не заводись, сказала я себе, плюнь, это же твоя родная сестра, которая не была здесь бог знает сколько лет. Ну не заметила она перемен, и что? Это разве так важно?
– Знаешь, не стоит оставлять сумку в машине, возьмем ее наверх.
– Воруют? – улыбнулась она.
– А у вас разве не воруют?
– Еще как! Не злись, Олеська!
– Извини.
Мы поднялись на шестой этаж. Подъезд у нас довольно приличный, как-никак кооперативный дом, и все-таки мне казалось, она как-то брезгливо морщит носик. Или мне только кажется?
– У тебя красиво! – воскликнула она, едва войдя в квартиру.
Мне было приятно. Я горжусь своим жилищем, в которое вбухала немало собственной фантазии и денег, тоже, слава богу, собственных.
– Это что-то вроде студии?
– Да нет, это как говорится, мое «всё». Я тут работаю и принимаю гостей и, главное, живу так, как мне хочется.
– А почему ты не купила квартиру в новом доме, я видела, в Москве много новых красивых домов…
– Мне подвернулась эта квартира и очень понравилась, тут кухня как вторая комната и прихожая просторная и, главное, мне на эту квартиру хватило денег. А в новых домах так дорого… Ладно, Юль, проходи на кухню, будем завтракать, я голодная…
– О, икра!
– Я помню, ты любишь…
– Обожаю! А это что?
– Фруктовый хлеб, вот с этим сыром очень вкусно. Тебе выжать апельсиновый сок?
– Нет, я пью только морковный…
– Извини, чего нет, того нет.
– Кстати, очень полезно…
– Терпеть не могу! – поморщилась я, вспомнив, как мы с Миклашевичем в Израиле попробовали морковный сок и нас обоих чуть не стошнило, хорошо еще, мы догадались купить один стакан на двоих… Как мы тогда хохотали, и с каким наслаждением пили потом грейпфрутовый, мутно-красный, холодный, терпкий… Как я тогда была счастлива…
– Кофе, чай?
– У тебя есть зеленый?
– Конечно!
Наконец я тоже села за стол.
– Обалдеть, Юлька, это ты! – Я совершенно не знала, о чем с ней говорить.
– Олеська, скажи, у тебя сейчас есть мужчина?
– В каком смысле?
– В прямом.
– В прямом, пожалуй, нет… Мне как-то не до того было в последнее время…
– А замуж ты больше не выходила? После Юры?
– Нет, я не создана для семейной жизни. Слава Богу, у меня есть Гошка… А видеть постоянно кого-то в своем доме мне совсем не хочется. Юль, а кто твой муж-то? Расскажи.
– Он фабрикант, обувщик и просто хороший человек. Добрый, широкий… ну а больше о нем сказать нечего.
– А ты? Ты чем-то занимаешься?
– Да, я занимаюсь в