когда он пытается не обращать внимания на завистника (оба этих процесса иногда могут одновременно протекать внутри одной и той же личности), будут использовать религиозные убеждения, идеологии, пословицы и т. п., стремясь редуцировать власть зависти и тем самым позволить обычной жизни продолжаться с минимальным уровнем трения и конфликтов.
Везение и невезение
То, что только удачливые люди (богатые наследники или разбогатевшие в силу благоприятного стечения обстоятельств) кровно заинтересованы в идеологии, которая запрещает зависть, – неправда, хотя многие критики социальных порядков хотели бы, чтобы мы считали это правдой. На самом деле такая идеология гораздо более важна для склонного к зависти человека, который может начать заниматься собственной жизнью только после того, как он изобрел какую-нибудь собственную теорию, которая отвлекает его внимание от достойной зависти удачи других и направляет его энергию на реалистические и доступные ему цели.
Одно из верований, способных подавить зависть, – это концепт «слепой богини» Фортуны. Человек либо удачлив, либо неудачлив, и то, какой номер он вытягивает в жизненной лотерее, не связано с везением или невезением его соседа. В мире имеется, так сказать, неистощимый запас везения и невезения. Самые завистливые племенные культуры – такие, как добуан (добоан) и навахо, – действительно не имеют концепта удачи вообще, как и концепта шанса. В таких культурах, например, ни в кого не ударяет молния, иначе как по злой воле недоброжелательного соседа-завистника.
Нелегко по общему характеру культуры сделать заключение об уровне развития или о ее экономических институтах, например, о том, какие из их элементов считаются неуязвимыми для зависти, а какие наиболее уязвимы. Почти повсеместно распространено мнение, что универсальные ценности, такие, как здоровье, юность, дети, следует защищать от «дурного глаза», активного выражения зависти, и это очевидно в пословицах и моделях поведения, которые используются многими людьми для самозащиты. Вероятно, можно уверенно предположить, что у индивидов внутри одной культуры имеется небольшой потенциал зависти по отношению к тем ценностям и к тому неравенству, которые служат для объединения общества, например, по отношению к той формальной пышности и роскоши, которая окружает главу государства (ее, в частности, все еще демонстрируют некоторые королевские дома Европы)[2].
Способность к зависти – это психосоциальная данность, которая часто сопровождается выраженными соматическими побочными явлениями. Эмоция зависти может рассматриваться как проблема индивидуальной психологии, но дело не только в этом и даже совсем не в этом; зависть – это первостепенная социологическая проблема. Как возможно, что такой базовый, универсальный и высокоэмоциональный элемент человеческой психики как зависть, а также страх перед завистью или, по крайней мере, постоянная бдительность в этом отношении,