романе Чернышевского «Что делать?» (столь нелюбимом советскими школьниками в мое время) есть памятное про эту еду: жирную, белоснежную и царскую. Сливки очень любила Вера Павловна. Кажется даже, что это любовь самого Чернышевского: немного кривая, жалкая, но, как любая настоящая любовь, трогательная.
Вот она и выходит к чаю, обнимает мужа: «Каково почивал, миленький?», толкует ему за чаем о разных пустяках и не пустяках; впрочем, Вера Павловна – нет, Верочка: она и за утренним чаем еще Верочка – пьет не столько чай, сколько сливки: чай только предлог для сливок, их больше половины чашки; сливки – это тоже ее страсть. Трудно иметь хорошие сливки в Петербурге, но Верочка отыскала действительно отличные, без всякой подмеси. У ней есть мечта иметь свою корову; что ж, если дела пойдут, как шли, это можно будет сделать через год.
У Чуни тоже есть мечта: когда-нибудь все-таки до сливок дорваться и пакет картонный до конца разорвать. Или вынуть из помойки выброшенный туда заплесневевший помидор. Или украсть настоящую говяжью котлету. Чтобы быть как стремительный Лев Толстой.
…Еще в молодости Лев Толстой дал себе восторженный зарок, что будет воздержанным в питье и еде. Но прошло всего два года, а Лев Николаевич уже признался, что стал переедать. Здоровый аппетит, к слову сказать, никогда его не покидал, даже в старости. Наблюдавшая за ним во время многих обедов Александра Андреевна Толстая «всегда находила, что он кушает, как проголодавшийся человек, слишком скоро и слишком жадно». Ну а однажды он даже обидел едой Бога.
Это был тот период в жизни Толстого, когда Лев Николаевич ревностно постился, соблюдал все предписания. И вдруг одним прекрасным днем, когда все сидели за столом в Ясной Поляне, Лев Николаевич обратился с неожиданной просьбой «подать котлет».
Все ахнули, но воспротивиться не посмели.
– И больше мне постного не заказывай, – сказал он Софье Андреевне, которая никогда не знала, чем в следующую минуту удивит ее муж. На этом Толстой закончил свое постничество.
Я ездил однажды выступать в Ясную Поляну (без Чуни). И там в одном кафе было меню, полностью составленное из блюд по рецепту Софьи Андреевны (все-таки она была хорошей хозяйкой). Например, «Картофельный салат с томатами».
Очистить, отварить в соленом кипятке картофель. Остудить, нарезать кружками. Взять сырых помидоров, нарезать кружками, сливая сок; уложить в салатник рядами: картофель, помидоры и щипаный испанский или русский лук. Заправить соусом: две ложки горчицы, две ложки какого угодно масла, две ложки уксусу (крепкого), соли, немного сахару или перцу.
И в конце написано:
Выдать: 6–7 картофелин, 1 луковицу, 6–7 помидоров, зелени на соус.
Мне нравится это «выдать».
Чунина же каша готовилась в свое время куда как проще. Сварить три пакетика гречки до разваренного состояния, слить воду, пакетики разрезать, высыпать содержимое в плошку; добавить ту- да банку собачьих консервов и размешать. Все.
И никаких сырых куриц и никаких сливок.
Чуня и щи. Чуня, ищи. Чуня, ищи-ищи.
Чуня и страх
А