осталось. Доставать?
– Конечно, доставай. Пировать – так пировать.
– Понравился мальчик? – Мама лукаво глянула на дочку.
– Он хороший. – Лена на мгновение задумалась, – и знаешь, мне его почему-то жалко. Он так плакал – я сама чуть не заплакала.
– Да, похоже, живется ему не очень весело. Но учти, дружба дело ответственное. Нельзя подружить-подружить – и бросить.
– А я не буду бросать. Буду дружить и дружить. Ты сама говорила: не имей сто рублей, а имей сто друзей. Чем больше друзей, тем лучше, правда?
– Смотря какие друзья. Друзей надо уметь выбирать. Чтобы потом не разочароваться.
Ольга Дмитриевна задумалась.
Необыкновенная, фантастическая красота дочери радовала и одновременно пугала ее. Где бы Леночка ни появлялась, она неизменно притягивала к себе взгляды окружающих. Хорошо еще, что дочка относится к этому спокойно. Но ведь ей так мало лет! А когда подрастет, еще неизвестно, как себя поведет.
Надо, надо ей внушить, что не в красоте счастье. Ведь недаром говорят: не родись красивой, а родись счастливой. Господи, хоть бы ее девочке в жизни повезло больше, чем ей самой.
Ольге Дмитриевне не приходилось ломать голову, в кого ее дочь уродилась такой красавицей. Конечно, в своего отца – в Серго Джанелия. Боже мой, прошло уже восемь лет, а у нее такое чувство, будто все, что так круто изменило ее жизнь, произошло с нею только вчера.
Будто вчера она, аспирантка ленинградского вуза, загорала на пляже самого прекрасного на Черноморском побережье курорта – Пицунды, куда уговорила ее поехать на отдых закадычная подружка Юлька.
– Это сон, сон! – твердила Юлька, отдыхавшая в Пицунде год назад с родителями. – Эту красоту невозможно описать никакими словами. Это рай! Его надо увидеть своими глазами хоть раз в жизни.
Целый год Оленька откладывала из своей аспирантской стипендии деньги на поездку. Уже перед самым отъездом ей немного подкинули родители. Правда, мать неодобрительно относилась к дочкиным планам относительно Пицунды, да и Юлька не внушала ей доверия.
– Вертихвостка! – ворчала мать в адрес подруги. – Одни мужики у нее на уме. Что у тебя с ней общего – не понимаю. И не нравится мне эта ваша затея! Почему не в Сочи? Зачем вам понадобилось в такую даль забираться? России вам мало?
– Но, мамочка, мы ведь взрослые люди! У меня тоже мужики на уме. Ты что, хочешь, чтобы мы остались старыми девами?
Оленька не переставала удивляться полной неспособности своей матери понять, что дочь выросла. Ведь та до сих пор хватает ее за руку, когда они вместе переходят дорогу.
– Оставь ее! – вмешивался отец. – Пусть едет. Сколько можно ее за ручку водить? Ничего с ней не случится.
– Когда случится, поздно будет. Не забывай – это Грузия, там русским девушкам проходу не дают. А тут – молоденькие девчонки и одни, без старших. Вот украдут их, увезут в горы, где тогда искать?
– Мы сами старшие! – Оля не знала, смеяться или плакать. – И жить будем у русских людей, где Юля прошлым летом жила. Она уже с ними списалась, они нас ждут. Ну,