а потому сделал вид, что не замечает неподобающего поведения гонца. Он подошел к матери и поцеловал ей руку. Тонкие алые губы матери тронула нежная улыбка.
К креслу, сидя в котором князь должен вершить государственные дела, Святополк не пошел, – он прошелся по комнате, как бы в задумчивости, затем остановился у окна и посмотрел в него.
Гонец терпеливо ждал. Пока князь не спросит, он должен молчать. Но Святополк слишком долго смотрел в окно, и гонец догадался о причинах его молчания, – нельзя проявлять явное неуважение к сыну Великого князя. Даже если он пасынок, и даже если не любимый.
Наконец, Святополк повернулся к гонцу и, прерывая слишком затянувшееся молчание, задал положенный вопрос, свидетельствующий о сыновней любви к отчиму:
– А здрав ли батюшка?
Гонец, пытаясь загладить оплошку, почтительно, как собака перед миской с костью, оскалив зубы в бороде, склонил голову и, выкатив истово круглые глаза, доложил заученными словами:
– Слава Богу, Великий князь здоров…
Он на мгновение запнулся и поспешно добавил:
– Того же он и тебе желает.
– Дорогой не встречался ли непорядок? Не обижал ли кто? – продолжил спрашивать Святополк. Он вежливо задавал положенные по обычаю вопросы, с нетерпением ожидая, пока гонец не скажет то, что Владимир велел ему передать.
Гонец подробно отвечал на вопросы Святополка, в свою очередь понимая, что тот задавал их для устава, и так же отвечал по уставу.
Нетерпеливого юношу почтительное многословие раздражало. И с другим бы он не стал церемониться – гонец должен говорить только по делу. Но это был гонец от Великого князя…
Наконец, гонец, тряхнув кудлатой головой, выложил главное:
– Великий князь просит тебя прибыть на пир.
Вот теперь Святополк похолодел. Разумеется, приглашение на пир является обычной формальностью. Но, несомненно, имеется другая причина, по которой Владимир желает его приезда в Киев. И так как эта причина Святополку неизвестна, он сильно забеспокоился.
В волнении, пытаясь сохранить на лице приличествующую князю маску бесстрастности, он поинтересовался:
– У батюшки есть дело ко мне?
Но несмотря на его усилия, голос его дрогнул и предательски выдал истинные чувства. Гонец, заметивший трепет в голосе Святополка, опять едва заметно скривил губы, прячущиеся в бороде, в презрительной усмешке: «Молодой князь, еще не умеет скрывать свои страхи».
Но ответил холодно:
– Мне указано только узнать, приедешь ли ты на пир. Другие дела мне неведомы. Ответ я должен получить немедля, чтобы сегодня же вернуться назад.
Святополк, дрожащим от напряжения голосом, промолвил:
– Разумеется, если меня хочет видеть батюшка, то я приеду. Можешь возвращаться.
Гонец, сухо протрещав, как подколодная змея, звеньями свисающей с боков кольчуги, громко стуча каблуками по драгоценному кипарису, вышел из горницы.
Святополк, выждав некоторое время,