Было это много лет назад. Летели мы с официальным визитом в Гвинею и Гану. Я тогда был Председателем Президиума Верховного Совета СССР. Полет шел по плану, небо было чистое, и вдруг наш воздушный корабль подвергся нападению военных самолетов-истребителей колонизаторов, которым явно был не по душе визит советской делегации в молодые страны Африки.
Мне хорошо было видно, как истребители заходили на цель, как сваливались сверху, готовились к атаке, начали обстрел… Странно чувствуешь себя в такой ситуации: похоже на войну, но все по-другому. Потому что ничего от тебя не зависит и единственное, что ты в состоянии сделать, – это сидеть спокойно в кресле, смотреть в иллюминатор и не мешать пилотам выполнять свой долг. Все тогда решали секунды. И именно в эти секунды опытный экипаж, который возглавлял летчик Борис Бугаев, сумел вывести гражданский самолет из зоны обстрела. Эпизод этот привожу здесь в качестве своего рода иллюстрации того, что и в мирное время мы не ограждены от всевозможных провокаций»[9].
Не удивительно, что человек с такими качествами продвигался по службе и в мирное и в военное время. Заметим – для летчика он нашел самые хорошие слова. Вообще работавшие с Брежневым отмечали его хорошее отношение к людям. И к тем, кто работает рядом, и к людям вообще. Л.И. Брежнев вникал в личные дела сослуживцев, помогал им, принимал во внимание желания и личные склонности. С ним хотели работать.
Что же до всех людей вообще… В отличие от Хрущева, лично принимавшего участие в организации голода на Украине, Брежнев не имеет никакого отношения к репрессиям эпохи Сталина. Голода не устраивал. Доносов не писал. Интригами практически не занимался. Опять о событиях много более поздних: допустим, Леонид Ильич считал необходимым начать вторжение в Афганистан. Вероятно, он находится в числе лично ответственных за эту войну. Но племянница Брежнева, дочь его родной сестры Веры, пишет: «Справедливости ради хочу сказать, что дядя мой (Л.И. Брежнев. – А.Б.) звонил ежедневно Дмитрию Устинову и спрашивал: «Когда эта блядская (Афганская) война кончится?» Злясь и краснея, генеральный секретарь кричал в трубку: «Дима, ты же мне обещал, что это ненадолго. Там же наши дети погибают!»[10]
Наши дети… Дети и внуки Л.И. Брежнева и Устинова были не там. Если эти слова – не признак любви к людям и не большого чувства ответственности, то чего же?
Закономерности и странности политики
Современники и участники событий смачно описывали интригу по свержению Н.С. Хрущева с поста Первого секретаря ЦК КПСС… Как перерезали телефонные провода на его даче, чтобы Первый не мог поднять армию и госбезопасность, как велись переговоры между участниками заговора… Для нас важнее другое: на Брежнева полностью полагались. Он и в этой ситуации был совершенно надежен. А ведь повернуться могло очень и очень по-разному.
Официально сообщили, что «14 октября с. г. (то есть 1964 г. – А.Б.) состоялся Пленум Центрального Комитета КПСС. Пленум ЦК КПСС удовлетворил просьбу т. Хрущева