поет»). Как мы помним, за месяц до этого сценаристу фильма Анатолию Степанову был дан от ворот поворот – его сценарий не приняли, найдя в нем массу недостатков. Материал назвали скучным и предложили либо серьезно переработать, либо… выбросить в корзину. Степанов выбрал первый вариант. В результате его кропотливого труда на свет явился существенно переделанный вариант, который 25 января был рассмотрен в Главной сценарно-редакционной коллегии Госкино СССР. И хотя и в этом варианте были найдены очередные недостатки, однако их автору было рекомендовано доработать по ходу режиссерской разработки, а в целом сценарий был принят.
Февраль
В феврале Пугачева «грызла» гранит науки в ГИТИСе, но все ее помыслы были о другом: о предстоящих концертах на самой масштабной площадке столицы – Дворце спорта в Лужниках, вмещавшем с дополнительными местами в партере почти 14 тысяч зрителей (с ледовым катком зал вмещал 12 тысяч). В этих концертах Пугачевой выделили самую престижную часть – последнюю в заключительном отделении (первая была отдана Льву Лещенко) и доверили исполнить аж девять песен, три из которых исполнялись впервые. Причем одна новинка была ее собственного сочинения, но скрытая под псевдонимом Бориса Горбоноса (так звали школьного приятеля Александра Стефановича), поскольку называть себя композитором Пугачевой пока было несподручно: во-первых, стеснялась, во-вторых – опасалась за судьбу песен. К новинкам принадлежали: «Сонет Шекспира» (А. Пугачева – В. Шекспир), «И кто виноват» (А. Зацепин – Л. Дербенев), «Синие глаза». Ну и назову шесть остальных песен: «Арлекино» (без него Пугачева пока никак не может обойтись, поскольку многим была обязана ему, да и зрителям песня чрезвычайно нравилась), «Посидим, поокаем», «Хорошо», «Мне нравится», «Волшебник-недоучка», «По улице моей».
Концерты в Лужниках начались в среду, 16 февраля, в семь часов вечера (длились до 21-го). Пугачева, как я уже упоминал, выступала во втором отделении, а в первом зрителей «разогревали» Жанна Бичевская, Геннадий Белов, Светлана Резанова, Юлий Слободкин, Алла Абдалова (на тот момент уже не супруга Льва Лещенко), ВИА «Москвички» (как мы помним, несколько лет назад Пугачева имела счастье в нем работать). Однако подавляющая часть зрителей пришли посмотреть в первую очередь именно Пугачеву, поскольку слава о ней уже вовсю гуляла по России. На одном из тех концертов оказался преподаватель Пятигорского пединститута Н. Прокопец, к впечатлениям которого я и обращусь:
«Алла вышла на сцену собранная, волевая и сразу же заставила зал подчиниться себе. Такой «диктат» актера или певца рискован – он вызывает у зрителя подсознательный протест, сопротивление. И если искусство исполнителя невысоко, его поведение на сцене выглядит претенциозным. Не то с Пугачевой. Зал насторожился, но, покоренный обаянием певицы, перенес энергию взрыва на восприятие ее искусства, продуманного, выверенного, покоряющего. Прием оправдал