виноваты во всем. Стыдно, больно и тяжело так думать. Еще труднее будет признаваться в старых грехах перед королевой. Потому что Тиэса поймет, посочувствует и простит. А толку? Никто не оживит солнце. Значит, цветы айа распустятся и подарят свой дивный мед иным людям, в тепле иной звезды.
– Перестань страдать, – возмутилась Рыся. – Мы с тобой соединились, сцепились этими… памятями. И эмоции частично общие. Понимаешь? Я чувствую, что тебе плохо. Мне так не нравится. Лучше слушай меня. Я красивая, умная и добрая. Я смогу все исправить. Веришь?
– Да, – удивился Изоэ.
– Молодец! – важно похвалила Рыся. – Со мной нельзя спорить. Никогда и никому. Я эфрити, солнечное существо, дух света и родня богам. Дальняя, внучатая – но все равно. Имею право гордиться.
Изоэ некоторое время обдумывал сказанное няней. И пытался понять: может ли столь необычное существо помочь в беде, которая непоправима? Солнце-то умирает…
Спросить прямо юноша не решился. И оттого, что не поверил, и еще больше оттого, что готов был поверить и боялся лишиться этой робкой надежды – едва родившейся, но уже согревающей душу.
Впереди обозначилась более ярким свечением большая зала у подъемника. Пустая. Значит, третья группа еще внизу. Знать бы, можно ли вызвать кабину отсюда, – этого так давно не делали! Оттиск ладони в тусклом полукружье зоны вызова блеклый, стертый. А вдруг заклинило? Или вовсе от времени испортилось.
В шахте шевельнулись тросы. Охнули, загудели, принимая нагрузку. Третья группа двигается вверх, навстречу небу и смерти…
Двери разошлись. Наставник был настолько изумлен, что его седые вибриссы дрогнули и вздыбились. Чувствительные волоски в бровях тоже зашевелились. Изоэ шагнул вперед, невежливо отодвигая от дверей готовых выйти людей. Махнул рукой Рысе, та хихикнула и охотно, чуть ли не с разбегу, добавилась в общую тесноту.
– Вниз! – потребовал Изоэ. – Здесь слишком холодно, а разговор длинный.
– Мы тебя оплакали, – смущенно сказал отец из дальнего угла кабины. Он стоял как раз у пульта и без лишних вопросов нажал символ спуска.
– Меня зовут Алесия-а-Тэи, – вежливо сообщила Рыся полное имя, на сей раз на языке Дзоэ'та, весьма сильно искаженном. – Я живу в мире по имени Ами. Города у нас нет. Папа выстроил дом на скалах, отдельно. Потому что когда он ругается с мамой, это красиво, но опасно для окружающих. А уж когда родители меня воспитывают…
Рыся сокрушенно покачала головой и вздохнула, глядя в пол. Люди заулыбались. Все сразу поверили, что непонятное, непривычное существо способно обеспечить немало поводов для воспитания. Наставник поклонился, кое-как изыскав в тесноте кабинки место для вежливого жеста. И представился весьма церемонно, полным именем:
– Первый старейшина города Зинн'э, Итао'ими, до сегодняшнего дня был также хранителем общего сокровища города. Полагаю, столь удивительная гостья дает мне право жить до рассвета и проводить вас вниз.
– Наставник, всех жителей забирают