звезды да пара факелов у входа в зал позволяли разглядеть массивные мраморные тела мифических тварей.
– Твой брат умен и очень предупредителен, – молвил Тревельян. – Он так угадывает наши желания, точно способен видеть сквозь стол.
– Мой брат уже немолод, и у него нет наследника, – ответила Чарейт-Дор. – Вся надежда на меня и на тебя.
«Тут ты промахнулась, милая», – подумал Тревельян, но вслух сказал: – Но я ведь не нобиль, моя прекрасная госпожа. Я всего лишь бедный бродячий рапсод.
– Ты – мужчина с берегов моря Треш. Чистокровный, что редкость в наших краях, и это значит очень многое. – Она с нежностью потрепала его бакенбарды. – Будь у моего брата такое украшение на лице, он поговорил бы с Аладжа-Цором. Так поговорил бы, что этот гнусный пац отправился бы в путешествие к Оправе Мира!
Они медленно спускались по лестнице на второй ярус. Начал накрапывать дождь, но, против ожидания, Чарейт-Дор не торопилась под крышу.
– Твой брат не кажется боязливым человеком, – заметил Тревельян. – Странно, что он позвал рапсодов, а не разделался с Аладжа-Цором сам. Он мог бы воззвать к правосудию Светлого Дома… мог бы потребовать солдат… Тем более что они скоро будут здесь – те, что идут в Манкану.
Чарейт-Дор остановилась и удивленно уставилась на него. Тонкая туника женщины намокла под дождем, облепила высокую грудь, обрисовала бутоны сосков.
– Ты… ты не понимаешь? О Тен-Урхи, поистине ты явился к нам из очень далеких краев! Или ты так увлечен своими песнями и поиском древних легенд про Уршу-Чага, что мирские дела не трогают твой ум!
– Скорее второе, чем первое, – сказал Тревельян, чувствуя, как струйки текут за шиворот и по спине. – Я не понимаю. Так объясни!
– Аладжа-Цор – один из Восьмисот. Больше того, его семья из Нобилей Башни! Его отправили сюда в изгнание за какой-то проступок – кажется, он дрался с благородным из Светлого Дома и убил его или ранил… Он наказан, но здесь ни один чиновник не осудит его, ни один солдат не станет с ним сражаться, ибо род его высок. Он занял крепость на границе с Манканой, набрал воинов и вытесняет Раббана из наших фамильных владений. Ты о таком разве не слышал? Приходит знатный человек из Семи Провинций, выбирает место получше, город побогаче, селится там – и через несколько лет он уже правитель. Потому ли, что прежний умер вместе с наследником, или потому, что он женился на дочери прежнего владыки. – Она помолчала и тихо добавила: – Или на его сестре…
Они спустились во внутренний дворик, засаженный пальмами, и стояли теперь под дождем, не прячась от прохладных струй. Тревельян взял женщину за руку.
– Тебя он не получит, клянусь в том милостью Трех! Я понял, моя госпожа. Светлый Дом не хочет помочь, соседи боятся, и самому опасно поднять руку на Нобиля Башни… И тогда призывают стражей справедливости, так? Стражи приходят и делают кровопускание наглецу. Но если у него сотен пять воинов, стрелки, колесницы и метательные машины, стражи могут не справиться. И что тогда?
–