завершив свой монолог, схватил Савенкова за руку и крепко сжал ее, демонстрируя веру в небо и жажду мести. Потом он осторожно нырнул в толпу, пробираясь к молодой вдове, которая с отрешенным видом стояла в окружении заплаканных причитающих старух.
… Игорь Савенков хорошо понимал, что эмоции Павленко мало соотносятся с фактической стороной дела. Покойного – Владимира Маруева обнаружили три дня назад в его городской квартире. Здесь он появлялся очень редко. Последнее время осваивал с женой новенький особняк в Завидово.
В то утро шофер Маруева, не дождавшись своего начальника у подъезда, поднялся наверх и долго звонил, а затем настойчиво стучал в дверь квартиры. Потом, чувствуя неладное, он полетел на фирму, которую возглавлял Владимир Антонович Маруев, а оттуда – в Завидово. Когда он привез жену шефа Валентину, около квартиры их уже ждал начальник охраны фирмы. Так что дверь они вскрывали втроем.
Маруев лежал на полу в центре большой комнаты, а рядом на журнальном столике был аккуратно разложен полный набор предметов, подтверждавших картину произошедшего: жгут, закопченная чайная ложка, вскрытые ампулы, спички, пустые бумажные пакетики и шприц.
Все это Савенков узнал только вчера от молоденького следователя. Похоже, что это было его первое самостоятельное дело и он всячески демонстрировал свою дотошность, осведомленность, готовность серьезно рассматривать любую версию. Особенно его рвение усилилось, когда он понял, что Савенков не просто родственник или знакомый покойного, а руководитель самой «Совы», того знаменитого детективного агентства, о котором в милицейской среде уже начали ходить легенды.
Следователь даже встал из-за стола и представился Савенкову по всей форме. Собирался он и козырнуть, но вовремя вспомнил присказку о «пустой голове, к которой руку не прикладывают». Он только невнятно махнул в воздухе ладонью и добродушно заулыбался:
– Лейтенант Борко. Веду дело о самоубийстве Маруева… А я о вас много слышал, Игорь Михайлович. Нам курсовой офицер рассказывал, как ваши ребята в Крыму банду разоблачили и сокровища нашли. Это надо же – сорок чемоданов!
– Ну, не сорок, а двадцать шесть… Правда, там еще два сундука было и мешки. Так что, на сорок чемоданов бы хватило… А как же вас звать – величать, лейтенант Борко?
– Вадим. Вадим Борисович… Я понимаю, вы свое следствие будете вести? Но тут очень мало шансов. Чистое самоубийство. Я сам все версии отрабатывал: убийство, доведение до самоубийства, случайный «передоз».
– Что?!
– Передоз. Передозировка наркотика. Так сейчас все говорят. Жаргон. Сленг.
– Понятно, Вадим. Отстал я от жизни… Так что, считаешь – убийством здесь и не пахнет? Или есть какие-то зацепки.
– Практически – нет. Следы борьбы отсутствуют. Отпечатки везде только его, Маруева. Дверь на замки была закрыта, а не на внутренний засов. Готовился, не хотел, чтоб новую дверь ломали. Так?
– А ключи? Нашли ключи? На замки-то дверь могли и снаружи закрыть.
– Нет… ключей я не видел, – лейтенант понял, что допустил