себе прежний боевой настрой. Париж стоит мессы – в этом он был солидарен с Генрихом IV.
– Извините, месье, это ваше? – Конферансье, объявлявший выход Фатимы, материализовался из-за спины Миссионера в лучших традициях бутылочного джинна.
В ответ на удивленный взгляд мужчина протянул ему смятую бумажку, с которой на него сурово смотрел Саддам Хуссейн.
– Не буду отрицать, – после некоторого раздумья кивнул Миссионер.
– Тогда прошу пройти со мной.
Миссионер поднялся, за ним потянулись Сара и Мари.
– Нет, нет, – отрицательно закивал конферансье. – Девушки пусть подождут вас здесь.
– Извините, девочки, но я на некоторое время буду вынужден вас оставить. – Старлей Слобцов, откусив кончик очередной сигары, подкурил ее от услужливо протянутой Мари зажигалки. – Подождите меня здесь. Я думаю, «Вдова Клико» составит вам прекрасную компанию.
«Бутылочный джинн», жестом показав, чтобы Миссионер следовал за ним, повел его за кулисы наверх. Остановившись перед дверью с табличкой, на которой золотыми буквами было выгравировано имя завораживающей мужчин примадонны эротического танца, он вежливо открыл перед ним дверь.
Персональная гримерка Фатимы оказалась просторной, хорошо обставленной изнутри. Сама обольстительница, уже успев переодеться в короткую черную юбку с блестками и облегающий топик, стирала с лица макияж. Старлей Слобцов, цепким взглядом осмотрев комнату, заметил еще одну, почти незаметную, дверь, справа от которой висело огромное прямоугольное зеркало. В гримерке, кроме Фатимы, никого не было, но натренированный нюх Миссионера почти физически ощутил невидимое чужое присутствие.
Закончив стирать макияж, Фатима обернулась к вошедшему и неожиданно для него произнесла:
– Тебе понравилось мое выступление?
Неожиданность заключалась в том, что фраза, слетевшая с уст танцовщицы, была произнесена по-русски, хоть и с легким акцентом. Танцовщица, изучающе вглядываясь в лицо Миссионера, следила за его реакцией. На его лице не отразилось никаких эмоций.
– Давайте от примитивных проверок перейдем непосредственно к делу. У меня мало времени, – ответил Миссионер по-русски в тон Фатиме.
– Хорошо, – безразлично сказала она, подходя к двери и закрывая ее на защелку.
Миссионер оказался на сто процентов прав. После того как доступ в гримерку был перекрыт, едва заметная дверца, которую в самом начале выхватил его внимательный взгляд, открылась, и на авансцену выкатила группа устрашающего вида арабов в количестве четырех человек, держащих в руках оружие одного из своих самых главных врагов – укороченные варианты израильского автомата «узи».
Один из них, по-видимому старший, что-то отрывисто пророкотал на арабском, и парочка грозных мусульман двинулась навстречу старшему лейтенанту российской полиции. Когда они подошли вплотную, один из них направил свой «узи» ему в лоб, а второй, заткнув