все, что с ним сейчас происходит, находится за гранью привычной реальности и никоим образом не соответствует материализму марксистско-ленинской философии. «Впрочем, – подумал он, – любому, даже самому, казалось бы, невероятному явлению всегда можно найти объяснение».
– Говори, – кивнул Щербицкий, отметив про себя, что тоже перешел на «ты».
Речь волхва была странной. Он использовал множество незнакомых слов и выражений, но Щербицкий все отлично понимал, потому что в его мозгу вдруг объявился невидимый переводчик.
– Одиннадцать тысяч лет назад, когда обитатели здешних мест охотились на мамонтов и строили хижины из их костей, на Землю обрушился метеоритный дождь…
Хууммы шли вдоль реки. Они ступали тяжело и уверенно, попирая волосатыми колоннами ног мягкую землю и мерно покачивая изогнутыми бивнями. Могучие звери не боялись никого и ничего – кто осмелится встать на их пути? И все-таки вожак стада был настороже – окружающий мир сам по себе всегда таит опасность, таков суровый закон бытия.
Влажный ветер дул со стороны реки, не принося с собой пугающих запахов. Опасность угнездилась с другой стороны: за камнями длинной скалистой гряды, окаймлявшей речную пойму, прятались двуногие – люди, внимательно и жадно следившие за шествием мохнатых гигантов. Один-единственный хуумм – это много-много мяса, которого хватит на весь клан, это шкура, это бивни и масса других полезных вещей. Вот только как его добыть? Дубины, утяжеленные камнями, кремневые копья и стрелы с костяными наконечниками – все это для хууммов не более чем комариный укус, и на открытом месте охотнику-человеку нет спасения от разъяренной живой горы. И все-таки люди, имевшие самое сильное оружие Вселенной – разум, – научились брать эту заманчивую добычу.
Хууммы ходили по твердой почве, избегая коварных болотистых низин, которые в изобилии оставлял за собой отступавший к северу ледник, и люди с бесконечным терпением выслеживали тропы волосатых исполинов. Выслеживали, а потом копали на этих тропах глубокие ямы, маскируя их настилом из ветвей и устанавливая посередине ловушки – торчком – бревно, заостренный конец которого был обожжен на огне до каменной твердости. И терпеливо ждали, зная, что не завтра, так послезавтра, не послезавтра, так через несколько дней грузный зверь непременно попадет в хитрую западню. А иногда, когда ожидание это становилось слишком долгим, а голод уже хватал за горло, люди выходили на облаву и гнали шерстистых великанов к ловушке, пугая их шумом и главное – огнем, которого боялись все без исключения звери равнины. Но сегодня в такой облаве нужды не было: стадо хууммов неспешно шло туда, где давно уже ждала добычи обширная ловчая яма. А когда хуумм провалится в яму, он обречен: вылезти из нее зверь не сможет и рано или поздно умрет, напоровшись на бревно, вскрывшее ему брюхо, и забитый камнями, которые без устали будут метать в него мускулистые руки людей.
Охота обещала быть удачной, но старший охотник, Каменный Клык, прозванный так за то, что в отчаянной схватке он, сломав копье, перегрыз зубами горло матерому