.

вздрогнул и глухо сказал:

      – Мое вмешательство не принесет пользы.

      – Но оно мне даст хотя знание! Я вовремя сумею принять крайние меры! Не отказывайтесь!

      – Хорошо! – просто ответил Патмосов. – Каким путем мне сноситься с вами?

      – Лучше всего телефон, а затем лично. Утром – фабрика, днем – правление и съезд, вечером – дома. Я почти всегда дома. Знаменская, семнадцать.

      Патмосов кивнул.

      – Итак, вы взялись, – облегченно вздохнул Колычев, протягивая Патмосову руку, – теперь я могу спокойно заниматься своими делами. До свидания!

      Патмосов пожал ему руку и проводил его в переднюю.

      Когда он вернулся в кабинет, он увидел на столе чек на пятьсот рублей, на предъявителя.

      «Отчего томит меня злое предчувствие?» – мелькнуло в голове Патмосова, но он тотчас прогнал эту мысль и подошел к телефону.

      – Алло! Барышня, дайте мне номер 27–035! Готово! Благодарю! Алло! Кто говорит? Это ты! Здравствуй, Сеня! Слушай, голубчик, ты мне нужен. Вот что. Узнай немедленно, что говорят про Колычева, Михаила Андреевича. Не забудь имя. Это мне. Запиши! А потом, в каких клубах он играет в карты. Сегодня же утром! Потом приедешь ко мне, к девяти часам, и все расскажешь. Ну, до свиданья!

      Он повесил трубку и дал отбой.

      III

      Семен Сергеевич Пафнутьев был ближайшим помощником Патмосова, помощником, в способности которого Патмосов сильно верил и на которого мог положиться, знал, что он не продаст и не предаст.

      К вечернему чаю, как раз к тому времени, когда просыпался Патмосов после послеобеденного сна, Пафнутьев уже сидел в столовой и занимал веселой болтовней всех сидящих за чайным столом.

      Хозяин тотчас увел его к себе в кабинет.

      – Многого сказать не могу. Начну с конца, – сказал Пафнутьев. – Колычев играет везде, но главным образом в железнодорожном и купеческом. У вас есть туда вход?

      – У меня вход всюду.

      – А то бы я мог достать… Играет и в» Петровском», понятно, за золотым. И везде несчастливо. Проигрывает помногу. Один раз прометал двенадцать тысяч. Я тогда выиграл тысячи полторы… Говорят, он добрый семьянин. Говорят, отличный начальник, которого все любят. Говорят, что проиграл он очень много, и теперь дела его позапутались. Но это все уже надо узнать подробнее от служащих. На это время надо…

      – Даю тебе сроку три дня, – сказал Патмосов.

      – Отлично! И, наконец, он сегодня играет в железнодорожном! Вот и все!

      Пафнутьев принялся за чай.

      – Немного, а все‑таки спасибо! – сказал Патмосов. – Теперь слушай. Сегодня был у меня его отец…

      И Патмосов рассказал все об этом посещении, о просьбе отца и о своем согласии.

      – Ты мой помощник. На этот раз твое порочное увлечение картами пригодилось. Надеюсь, никто не знает о твоем занятии?

      – Что вы? Разве я дурачок?

      – То‑то! Сегодня мы поедем вместе, ты укажешь мне Колычева и будешь моим чичероне!

      – Превосходно! Но вас‑то знает пол – Петербурга!

      – Милый!