высвечено меню? Ткни пальцем в нужную строчку, и он сразу же выдаст блюдо.
Саша на всякий случай остался на месте, а к синтезатору подошел Игорь.
– Гамбургер, – прочел Голиков. – Вражья кухня...
– У них тут полный набор, – пояснил Зайнулин. – Вплоть до лягушек и змей.
– А нашего ничего нет? – спросил Игорь и, продолжая читать, фальшиво удивился: – Горячая собака... Тьфу ты... А это чья кухня, корейская?
– А еще в Штаты собирались! – Пограничник рассмеялся. – Это тоже их прикол.
– Образованный какой. – Голиков ухмыльнулся.
– А, так это ты пошутил? – Зайнулин перестал смеяться. – Плосковато, Гайдар, шутишь...
– Я вижу, вы освоились? – прерывая их беседу, спросил Лейц.
Он наконец-то соизволил появиться перед офицерами «живьем» и даже уселся с ними за один стол, заказав предварительно чашку кофе.
– На Авесте это чудесное растение не водится, – пояснил он, указывая на свой напиток. – Но я прихватил с собой несколько мешков и вложил его параметры в память синтезатора. Монопольное владение рецептом может принести неплохую прибыль, как вы считаете? Будет чем заняться на пенсии...
– Ваши мелкобуржуазные проблемы нам непонятны, – ответил ему Игорь.
– Бросьте, товарищ Голиков, – Лейц раздраженно махнул рукой, – вы не на комсомольском собрании. Став наемниками, вы автоматически переместились из социалистического лагеря в свободный мир частного капитала. Так что извольте перестроиться.
– Куда подевалась его вежливость? – с иронией спросил Игорь у Саши, намеренно обозначая инспектора в третьем лице.
– Он теперь босс, – в той же манере ответил Комаров. – А мы – наемники, военно-прикладные проститутки...
– Меня зовут Лейц, – спокойно вмешался в их диалог инспектор, – а моего помощника – Гурк.
– Теперь я знаю, как зовут «сагиба», – с притворным подобострастием громко шепнул товарищу Комаров. – Ой, я так счастлив!
– Брат! Скажи мне его имя, или я не вынесу мук и умру! – заламывая руки, как в индийском фильме, поддержал его кривляния Игорь.
– Прекратить! – потеряв терпение, крикнул Лейц. – Я нанимал вас для работы, а не для балаганного кривляния! А вы, Зайнулин, над чем смеетесь?!
Пограничник изо всех сил старался сдерживать смех и потому беззвучно трясся, прикрывая лицо руками.
– Я рыдаю, инспектор, – не отнимая рук от лица, пробормотал Зайнулин и скорчился от нового приступа.
– Хорошо. – Лейц резко поднялся из-за стола. – Поговорим завтра утром. Сейчас корабельное время двадцать три часа, так что спокойной ночи.
– Я могу повидать перед сном сестру? – став серьезным, спросил Саша.
– Нет, – мстительно улыбаясь, ответил инспектор. – Вы увидитесь, только когда поймете, что обратная дорога лежит через полное согласие и взаимопонимание со мной и моими соратниками. Всего хорошего!
Дверь за инспектором стремительно закрылась. Комарову осталось только сжать кулаки и треснуть ими по столу.
–