желание присвоить чужие деньги сомнительным. Наоборот, Капитолина свято верила, что ее поймут и не осудят все те, кто миллиона еще не находил, но не теряет на это надежды, то есть все остальное человечество. А раз за нее все человечество, значит, она совершает правое дело. Жалко, конечно, подругу, видимо, врожденное чувство справедливости сказалось на ней не лучшим образом. Заболела не она, Капитолина Семенова, а Оля Пирогова. И с ней следует вести себя осторожно, как с душевнобольной. Вот только Капитолина где-то слышала, что дурак, признавший себя дураком, якобы таким не является.
– Да! – повторила она для чистоты эксперимента. – Мы дуры!
– Нет! – горячо возразила подруга. – Мы не дуры, мы честные люди!
Все верно! Лялька серьезно больна!
– Хорошо-хорошо, – согласилась Капитолина, слышавшая и про то, что с душевнобольными нужно вести себя очень мягко и стараться их не раздражать. – Мы честные дуры!
И подруги склонились над объявлениями.
Старая раздолбанная «шестерка» шелестела шинами по московским дворам. В ней сидели три асоциальных элемента и перебрасывались непонятными фразами.
– Похожа?
– Нет.
– А эта?
– Только в профиль. Стой! Стой! Ржавый белый «москвич»!
– Ты же говорил, что у нее «шестерка»?!
На листке календаря, обозначавшем прискорбную дату провала операции под названием «Эксцентрик», значились тридцать три адреса, с неимоверным трудом выуженные из базы ГИБДД. Один из адресов находился поблизости, и сидевшие в машине бандиты присматривались к шнырявшим прохожим. Их интересовали худые блондинки с огромными глазами, возможно сидевшие за рулем автомобиля отечественного производства.
– Похожа! Похожа! – закричал Слон и, выскочив из не успевшей остановиться машины, грузно упал на обочину.
– Мужчина! – обрадовалась его внезапному появлению худосочная блондинка с выпирающими вместо груди ключицами. – Вы не ушиблись?
– Мама дорогая, – прошептал Слон, поднимая на нее глаза. – Обалдеть!
– Давайте я вам помогу! – кинулась к нему блондинка.
– Давайте, – согласился Слон и придурковато улыбнулся.
– Идиот! – крикнул вслед шеф.
– Пакетик! – радостно сообщил Бегемот, оставшийся сидеть рядом с шефом на переднем сиденье.
– Какой пакетик? – Верблюд недоуменно пригляделся к тощей девице. – У нее сумка!
– Не у нее, – толкнул шефа в бок Бегемот. – У того типа!
Объяснять нормально Мотя по кличке Бегемот не мог. Когда его захлестывали эмоции, он выражался односложно и резко. Иногда выражался нецензурно. Шеф поглядел на воодушевленного товарища и проследил за его взглядом. Бегемот смотрел на ближайшую помойку, в одном из контейнеров которой рылся нищий. Ничего особенного в этом не было, такие люди рылись буквально на каждом шагу, но не у каждого из них в руках оказывался битком набитый пакет с деньгами.
– «Санта-Лючия» – суперлечебница для неврастеников», – прочитал на пакете шеф и