он и сейчас иногда об этом думал, но потом всячески отнекивался от сказанного. Что ни говори, а война всегда притягивала его. «В конце концов, это на генном уровне заложено, – подумал Макс, – мальчики любят играть в войну».
Вздохи закончились, и зазвучала сама песня:
Веря новой мечте
Под небом огромной страны,
Каждый несет в себе свет
Звездной войны.
Цепи возвышенных слов,
Как вестники новой беды,
Остерегают тебя от этой войны.
Звезды – манят и ранят.
Звезды – сияньем своим закрывают
Усмешку жестокой судьбы
Мы – армия звездной войны.
– Ну почему же пропаганда, – не согласился Макс. – По-моему, как раз наоборот – отговаривают всяческих идиотов от войны…
– Все дело в психологии человека, – стал разъяснять Вольф. – Нам как бы говорят: война это плохо, но, как известно, запретный плод сладок и оттого более желанен. Открытая пропаганда запрещена и даже призывные плакаты могут висеть только непосредственно на вербовочном пункте. Послушай дальше, сейчас второй куплет будет, все поймешь.
Но Макс, наоборот, убавил звук до грани слышимости и спросил:
– Вы ничего не слышали?
– Нет, а что? – за всех спросил Уолш.
– Крик, я слышал чей-то крик, – пояснил Макс, совсем выключив радио. – Надо бы посмотреть, в чем дело.
– Тебе показалось, – сказал Фил. – Народ веселится, потому орет.
– Нет, – уперся Макс, – крик был другой.
– Какой? – насмешливо спросил Уолш.
«Ааа!!!» – раздался душераздирающий крик. Теперь он был гораздо ближе.
– Вот такой, – ответил Макс и резко остановил машину, так, что завизжали тормоза.
– Потише, Макс, а то ты нас всех угробишь, – проворчал Фил. Ему все это сильно не нравилось. Он, как и Вольф, старался не ввязываться в неприятности.
2
Машина остановилась возле поворота в тупик, о чем предупреждал висящий рядом знак. До цели путешествия приятелей – ночного клуба «Гоблин» – оставался какой-то квартал. Еще несколько переулков и все, они на месте.
– Так, Вольф, остаешься в машине и вызываешь полицию, – взял ситуацию в свои руки Макс на правах первого, услышавшего крик. – А мы все пойдем и посмотрим, что случилось.
– Может, не надо, а? – попытался тот отговорить своих друзей от авантюрной затеи.
Вольф Слэйтер был худощав, слабее остальных физически, что наложило на него свой отпечаток – молчаливость и нежелание ввязываться во все подозрительное, не говоря уже об откровенно опасном. Родители Вольфа были преподавателями в каком-то университете, и, наверное, это как-то отразилось на его физическом состоянии. Друзья таскали его с собой, потому что, когда Вольф был в своей знакомой среде, то становился нормальным человеком – веселым шутником.
– Надо, Вольф, надо, – ответил Уолш. – Иногда надо делать вещи, которые в принципе делать не стоит. Ты меня понимаешь?
– Если честно, то нет.